LITMIR.BIZ

      Лужа от окрика ветра

      мелкими ртами смеётся,

      илистые её недра

      бесстыдно белеют. Рвётся

      плоть полотнища флага,

      туго хлопает тканью.

      Глаза пустая фляга

      полнится влажной данью

      да стариком, на ужин

      тянущим сетку с пивом.

      Ужас притихшей лужи

      режет прутиком ивы

      мальчик в сапожках…

      Теплоход отчаливает, дрожа всем телом,

      меж кормой и пристанью нарастает рана.

                  Ещё очень рано

      и прибрежные горы в чём-то белом.

      Крошечный бульвар медленно разворачивается,

              тополя становятся игрушечными.

      Человечек, словно точка. Он утрачивается

              со своими надеждами мушечными.

      Утренняя свежесть оседает каплями

                    на звенящей леске.

      Тела у бассейна своими «оп-лями»

                   устраивают всплески.

      Ресторан открыт. И бар открыт. Но море

               несравненно более открыто.

      Берег блекнет в небоводном хоре, —

                      всё забыто.

      Глупости, что сбудется и взыщется:

           как вода под днищем расступается,

      так и жизнь под ясным взглядом свищется,

                          растворяется.

      Всё это – крымско-кавказская линия,

             какой-то год, летом.

      Ты опять весь – прошлое синее,

                что тебе в этом?

      Поэзия свидетельствует, что

      родившийся живёт и умирает

      вполне и окончательно

      со всеми привычками и пустяками,

      шутками, надеждами, любвями,

      со своим морем, картинами, близкими,

      ссорами, передышками, взвизгами,

      с видом из окна, с книгами,

      с одинокими детскими играми,

      с печальным своим счастьем, стиснутым

      сердцем от невысказанности, с мыслями

      простыми, как их отсутствие,

      с лицом,

      вбиравшим жизнь

      и так чутко отражавшим её мимолётности,

      с невозможностью,

      что всё это исчезнет,

      с временем, затаившимся,

      словно хищник, в звуках и запахах

      о, несказуемость жизни… в запахах.

      …и я хочу, чтоб то была попытка

      такого утра, как Лоррен увидел:

      залив спокоен, солнце мутноватой

      медузой поднимается из моря,

      с него ещё стекают сгустки света,

      поющие на водах.

                                   Длинной тенью

      отчёркнуты холмы и акведуки,

      в провалы небывающих руин

      просвечивает небо.

                                    Два матроса

      на пирсе устанавливают сходни,

      сидят три дамы – что они сидят?

      На первом плане дерево, оно

      растёт

Скачать книгу