LITMIR.BIZ

      Что, кроме комнаты, осталось от тебя?

      На кухне стол и полочка в уборной,

      и вешалка в углу, пылящаяся скорбно,

      и всё, что моль не стала есть дотла, —

      все эти шляпки, зонтики, боа,

      вся дребедень, с такой ненужной силой

      хранящая…

      Как не подходят стелла и ветла

      тебе и слову слизкому «могила»!

      Здесь роза из последних сил цвела

      и пахло степью пыльного тепла,

      и как-то просто солнце заходило.

      Стемнело. Смерть истратилась в слова,

      чтоб тяжестью меня не раздавило.

      Теперь я прихожу к тебе нечасто,

      раз-два в году, когда по совпаденью

      я окажусь в родных краях, и в настроенье,

      и суета глаза мои не застит.

      Я прохожу сквозь хор надгробных вскриков,

      с сумятицей их бестолковой скорби,

      и дробный хохот плещущихся бликов

      по плитам сыплет тополь, как из торбы.

      Да, да, я прихожу, но вот, к тебе ли,

      и что такое ты теперь – мне знать бы…

      Я прикасаюсь к этой чёрной стелле

      и ничего не чувствую.

                                          На свадьбе

      крылатых мошек, вьющихся над стеблем,

      присутствую. И я свободен столь же.

      Как странно, что растёт и в нашем пепле

      слепое знание души.

                                          И что нам больше!

      Мы знали толк в гармонии назло

      сумбуру суесловного распада,

      и счастье остановленного взгляда

      сквозь время нас Вергилием вело.

      В какую бы ни заносило глушь, —

      могли остановить, остановиться,

      родную чушь

      вплотную разглядеть и восхититься.

      Теряя смысл и суть,

      отбрасывали искус крови, рода,

      и в честном мраке набредали путь,

      который нам оставила свобода.

      Первоосенние синие дни,

      солнце встаёт неохотней и позже,

      длинные тени… и что там ни мнит

      зелень, она уже больше не может

      жить безоглядно, и ветер сквозит…

      Это – похоже, это – похоже.

      Словно осунулся, сник и оглох

      мир, позабывший припадок свой летний,

      неба овечий переполох

      на горизонте, а в просини нет ни

      облачка. День, как подавленный вздох:

      это – последний, это – последний…

      Каких-то звуков хаос, как в нутре

      рояля копошащиеся дети…

      Он

Скачать книгу