Родительская тетрадь. Стихи - Ольга Старушко

Скачать книгу

свою мать носил

      от кровати к ванной.

      Он мне косы – в саду завидовали бантам,

      пианино тащил в шесть лет: на, учись, хотела?

      Он жену по врачам, а сам наотрез – куда там,

      лишь живот выпирает сильнее

      под майкой белой.

      И ещё один рядом был: на себе волок,

      помню только звёзды в глазах и морозный ветер.

      Хорошо, что сегодня, назавтра привёз бы в морг,

      скажет позже хирург, упустивший в вену катетер.

      Станет мужем, отцом хорошим,

      кто был хороший сын,

      тот, кто вынесет всё,

      в них и сила твоя, и правда —

      ты уже показал мне, Господь, обоих мужчин,

      что носили меня на руках.

      И других не надо.

      Хрип

      Далёкий гром и звон колоколов

      венчают полдень.

      А в старом здании из всех углов

      хрипит и стонет.

      Как много влаги в вате облаков,

      как мало в ветре.

      Больничная палата стариков

      теснее смерти.

      Ползёт гроза над Розой Люксембург

      и над Рабочей,

      и в небесах рокочет хриплый звук.

      А этой ночью

      здесь чья-то мама выгорит дотла

      в углу, в котором

      твоя на койку узкую легла

      из коридора,

      казённого белее полотна,

      что шьют и порют.

      Дай Бог, чтоб смерть была им не длинна,

      а ровно впору.

      Ключи

      Вновь на Петра и Павла гремят ключами:

      небом лежит дорога, пора приспела.

      Твой самолёт высоту наберёт с рычаньем —

      чисто душа, отрываемая от тела.

      Часто дышать и слушать, сплетая пальцы.

      Тучи взбивают Павел и Пётр, дождями стелют.

      Иллюминаторы стиснут земное в пяльцы:

      город, горящий огненной канителью.

      Море видать под луной на Петра и Павла,

      ветер степей, обнимая, пахнёт лавандой.

      Что озираешься, будто с небес упала,

      наперебой переспрашивают цикады.

      Жаркий рассвет накрывает меж сном и явью.

      Дверь отвори, губу закусив до крови.

      Только не думать бы, сколько убавил

      Павел,

      только не слышать бы звяканье связки

      в руке Петровой.

      Запахи

      Млечным младенчеством, сонным и жадным,

      хлебной опарой, зерном на току,

      пахнет мускатом лозы виноградной

      знойная женщина в самом соку.

      Пусть жестковата махра полотенца:

      мокрую прядь убирая с лица,

      палец скользит её, весь в заусенцах,

      с незагорелой полоской кольца.

      Разве забудешь такие объятья?

      Сможешь ли выкинуть из головы

      запах её креп-жоржетовых платьев,

      «Рижской сирени» и «Красной Москвы»,

      дух от простынок полынный и горький,

      мыло и пудру, и утренний свет?

      Тальк и клеёнка.

      Зелёнка и хлорка.

      Но не утрата.

      Пока

Скачать книгу