О российской истории болезни чистых рук - Цви Найсберг

Скачать книгу

в своих пространных книгах всенепременно постарался отобразить как раз ту самую до чего и впрямь насущную необходимость повсеместной близости к ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ народу, а также и сущую неправоту всякой барской собственности.

      А между тем вся сила его слов была попросту необъятна и даже он сам со всей очевидностью ни сном ни духом и близко вовсе не ведал к чему это именно приведут в той еще царской России все эти его мудреные разглагольствования об отнюдь, как оказывается, не так чтобы во всем и впрямь неоспоримых правах барина на его движимое и недвижимое имущество.

      Вот они его слова.

      «– Нисколько, – Левин слышал, что Облонский улыбался, говоря это, – я просто не считаю его более бесчестным, чем кого бы то ни было из богатых купцов и дворян. И те и эти нажили одинаково трудом и умом.

      – Да, но каким трудом? Разве это труд, чтобы добыть концессию и перепродать?

      – Разумеется, труд. Труд в том смысле, что если бы не было его или других ему подобных, то и дорог бы не было.

      – Но труд не такой, как труд мужика или ученого.

      – Положим, но труд в том смысле, что деятельность его дает результат – дорогу. Но ведь ты находишь, что дороги бесполезны.

      – Нет, это другой вопрос; я готов признать, что они полезны. Но всякое приобретение, не соответственное положенному труду, нечестно.

      – Да кто ж определит соответствие?

      – Приобретение нечестным путем, хитростью, – сказал Левин, чувствуя, что он не умеет ясно определить черту между честным и бесчестным, – так, как приобретение банкирских контор, – продолжал он. – Это зло, приобретение громадных состояний без труда, как это было при откупах, только переменило форму. Le roi est mort, vive le roi! Только что успели уничтожить откупа, как явились железные дороги, банки: тоже нажива без труда.

      – Да, это все, может быть, верно и остроумно… Лежать, Крак! – крикнул Степан Аркадьич на чесавшуюся и ворочавшую все сено собаку, очевидно уверенный в справедливости своей темы и потому спокойно и неторопливо. – Но ты не определил черты между честным и бесчестным трудом. То, что я получаю жалованья больше, чем мой столоначальник, хотя он лучше меня знает дело, – это бесчестно?

      – Я не знаю.

      – Ну, так я тебе скажу: то, что ты получаешь за свой труд в хозяйстве лишних, положим, пять тысяч, а наш хозяин мужик, как бы он ни трудился, не получит больше пятидесяти рублей, точно так же бесчестно, как то, что я получаю больше столоначальника и что Мальтус получает больше дорожного мастера. Напротив, я вижу какое-то враждебное, ни на чем не основанное отношение общества к этим людям, и мне кажется, что тут зависть…

      – Нет, это несправедливо, – сказал Веселовский, – зависти не может быть, а что-то есть нечистое в этом деле.

      – Нет, позволь, – продолжал Левин. – Ты говоришь, что несправедливо, что я получу пять тысяч, а мужик пятьдесят рублей: это правда.

      Это несправедливо, и я чувствую это, но…

      – Оно в самом деле. За что мы едим, пьем, охотимся,

Скачать книгу