LITMIR.BIZ

      опавшие листья липы в парке,

      точно желтый скелет борзой,

      покрытый лаком, каждая косточка плюсневая.

      полоски ребер, как бракованные детали рояля.

      и воображение наделяет

      плотью,

      обмазывает красной глиной, сетью тягучих вен.

      натягивает короткую черную шерсть,

      как рейтузы с начесом,

      приращивает острые уши на сухожилиях,

      вставляет глаза.

      соединяет зрительные нервы со зрителем и гончая

      чернозема вскидывается, и тут же заваливается на бок.

      в легких вместо воздуха – остатки дождя

      с каштаном и монетой,

      легкая судорога ветра, мышцы еще не разработаны,

      сердце жесткое, как новенькая клизма.

      а тварь творения

      с черным блестящим отчаянием смотрит на меня,

      не в силах подняться и побежать,

      унюхать кролика. ничего, я подожду.

      я тебя наполню сознанием,

      красным утерянным сандаликом с налипшими песком.

      я здесь надолго – в этой осени.

      сколопендры берез ползут по небу,

      троллейбусихи в ярких пятнах рекламы.

      я буду тебе папой и мамой,

      вот так достаю из небытия

      из теплой сумки кенгуру не идею, но нечто иное:

      ушастая, прозрачная, как цепь бензопилы,

      в машинном масле.

      здравствуй, говорю, я тебя оживлю.

      вот пень спиленного дуба и кольца внутри светлы —

      со стороны, точно зародыш младенца

      в разрезе древесном,

      и призрак шевелит губами, как нога тапками,

      формирует слова, что-то хочет мне сказать…

      да, я волшебник.

      и пусть нет у меня власти над миром,

      прямой и грубой, как хотел бы мой живот, мой кошелек.

      но, когда записываю в уме

      формулы звезды и песка, бурьяна,

      высасываю из дырочки яйца птенца,

      происходит оцифровывание бытия для Бога.

      человечество – больное дерево, ветки трухлявы,

      точно кости изъеденные туберкулезом,

      но можешь не прятаться,

      я чувствую тебя,

      мерцающий фиолетовый зверь вселенной.

      с желто-красным оскалом ночного Макдональдса,

      млечного пути,

      засохшего сыра старушки с пуделем в мышеловке сквера.

      смертные снаружи, внесмертные внутри.

      я – та причина, по которой нас всех стоит спасти,

      или просто не есть,

      не удалять с компьютера.

      город уполз, как пес с перебитым хребтом,

      оставляя темную мазутную жидкость заводов за собой.

      вчера вытаскивали из моего зрачка

      стружку металлическую.

      тончайшую спираль.

      глазная

Скачать книгу