LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Волочи день до вечера, а ночь наша. Да не выйдет. На то придумана – бригада. Да не такая бригада, как на воле, где Ивану Иванычу отдельно зарплата и Петру Петровичу отдельно зарплата. В лагере бригада – это такое устройство, чтоб не начальство зэков понукало, а зэки друг друга. Тут так: или всем дополнительное, или все подыхайте. Ты не работаешь, гад, а я из-за тебя голодным сидеть буду? Нет, вкалывай, падло!» Бригадир отправляется «закрывать процентовку», за него остается помощник – молодой, веселый украинец Павло. Кавторанг с Фетюковым песок для раствора носят и на большую железную плиту высыпают, чтобы песок отмерзал и калился. «Чтобы носилки носить – ума не надо. Вот и ставит бригадир на ту работу бывших начальников. Фетюков, кесь, в какой-то конторе большим начальником был. На машине ездил… Фетюков к печке пристроился и сует же, дурак, валенки к самому огню. Кавторанг его за шиворот поднял и к носилкам пихает: «Иди песок носить, фитиль!» Кавторанг – он и на лагерную работу как на морскую службу смотрит, сказано делать – значит, делай!»

      За работой время проходит быстро, вот уже и полдень. До обеда времени остается мало, поэтому раствор замешивать не начинают (за время перерыва замерзнет), и вся бригада собирается у печки скоротать оставшиеся минуты. Разговор заходит о Шухове, сколько ему еще срока осталось, и Иван Денисович вспоминает, как он сел: «Считается по делу, что Шухов за измену родине сел. И показания он дал, что таки да, он сдался в плен, желая изменить родине, а вернулся из плена, потому что выполнял задание немецкой разведки. Какое ж задание – ни Шухов сам не мог придумать, ни следователь. Так и оставили просто – задание. В контрразведке били Шухова много. И расчет был у Шухова простой: не подпишешь – бушлат деревянный, подпишешь – хоть поживешь еще малость. Подписал.

      А было вот как: в феврале сорок второго года на Северо-Западном окружили их армию всю, и с самолетов им ничего жрать не бросали, а и самолетов тех не было. Дошли до того, что строгали копыта с лошадей околевших, размачивали ту роговицу в воде и ели. И стрелять было нечем. И так их помалу немцы ловили и брали. И вот в группе такой одной Шухов в плену побыл пару дней, там же, в лесах, – и убежали они впятером. И еще по лесам, по болотам покрались – чудом к своим попали. Только двоих автоматчик свой на месте уложил, третий от ран умер, – двое их и дошло. Были б умней – сказали, что по лесам бродили, и ничего б им. А они открылись: мол, из плена немецкого. Из плена?? Мать вашу так! Фашистские агенты! И за решетку».

      Бригада обсуждает лагерные дела – что-то необычное происходит в зоне: режут стукачей. Такого еще не бывало.

      Во время обеда Шухову удается «закосить» две лишних порции на бригаду. Одну Павло отдает Буйновскому, другую съедает Иван Денисович. Фетюков бродит по столовой, высматривая, не оставил ли кто-нибудь из зэков в миске овсяной каши, чтобы вылизать посуду. «Шакалить Фетюков всегда мастак, а закосить бы смелости не хватило». Шухов относит в контору Цезарю его кашу. Цезарь спорит с каторжанином-двадцатилетником Х-123

Скачать книгу