Скачать книгу

которые, как малые дети, не боятся никаких угроз.

      Мы признаем, что эффективность угрозы может зависеть от того, какие альтернативы имеются у противника, который, если он, как загнанный лев, не попал в капкан, должен иметь какой-то приемлемый выход. Мы поняли, что угроза, если она не подействует, дает противнику стимул первому нанести удар, она устраняет для него возможность проводить менее значительные операции и заставляет его прибегать к крайностям.

      Мы узнали, что угроза массового уничтожения может остановить противника только в том случае, если будет твердое обещание, что в случае его согласия, никакого вреда ему не будет причинено. Так что мы должны хорошенько подумать, не может ли наша угроза вынудить его нанести первый превентивный удар, чтобы не быть разгромленным нами. В последнее время в связи с так называемыми «мерами защиты от внезапных атак» мы стали рассматривать возможность взаимного сдерживания путем контроля вооружения.

      Впечатляющим является не то, насколько сложно стало сдерживать противника или тщательность проработки этой идеи, а то, насколько медленно идет этот процесс, до какой степени расплывчатыми являются эти концепции и насколько несовершенна еще современная теория сдерживания.

      Это не значит, что мы недооцениваем усилия людей, которые в течение последних десяти лет трудились, разрабатывая эту теорию. Дело в том, что по таким вопросам стратегии, каким является сдерживание, не существует никакой теории, и людям, которые работают в этой области, приходится все создавать заново. Нет никакой научной литературы по этим вопросам, если сравнить с обсуждением и проработкой таких проблем, как инфляция, Азиатский грипп, обучение чтению и пр.

      Кроме того, те, кто пытались решить подобные задачи, отталкиваясь от текущих проблем, не ставили себе целью создание некой теоретической системы. Это относится не только к политикам и журналистам, но и к ученым. Возможно, такое положение дел отражает интересы ученых и редакторов, но литература по вопросам сдерживания и по родственным вопросам в основном посвящена решению практических задач, а не выработке методологии для решения этих проблем[2]. У нас нет даже четкой терминологии; случайные термины, такие как «активное», «пассивное», «запугивание», не способствуют разрешению данной проблемы.

      Чем объяснить отсутствие развития теории по данному вопросу? Я думаю, это объясняется в первую очередь тем, что военное дело – в отличие от любой другой значительной и уважаемой профессии – не имеет четко определяемой научной базы. Законодатели в области медицины, здравоохранения, почвоведения, образования, юриспруденции работают в тесной связи с работниками научной сферы. (В экономике число исследователей и ученых соответствует числу самих экономистов и административных работников.) Но где же ученые, представляющие военную сферу?

      Их нет, или их очень мало, в военных академиях, где также отсутствует научно-исследовательская

Скачать книгу


<p>2</p>

Правда, имеется несколько отличительных примеров, доказывающих обратное. Например, статья Шервина (Sherwin C. W. Securing Peace through military technology // Bullеtin of the Atomic Scientists. May 1956. No. 12. P. 159–164) и ссылка Шервина на работу Амстера (Warren Amster) напоминают нам, часто бывает, когда теоретические изыскания ведутся по военным проблемам, но они совсем не освещаются в открытой печати. Имеются также препятствия редакционного характера; в прессе журналисты обращаются обычно к теоретически-неподкованной аудитории, а сугубо теоретические статьи не подходят для публикации, или печатаются статьи, в которых рассматриваются чисто практические задачи. Радует то обстоятельство, что недавно вышла серия статей в журнале «Разрешение конфликта», в которых есть замечательное эссе Анатолия Рапопорта, посвященная математической теории войны Ричардсона (Rapoport A. Luis F. Richardson’s Mathematical Theory of War // Conflict Resolution. September 1957. Vol. 1. No. 3).