LITMIR.BIZ

      Давно я замыслил от правды сермяжной побег.

      Ни воздух вобрать

      в обожжённые сухостью фибры.

      Ни скатерть разбросить и медленно сесть за обед,

      манжеты встречая,

      цилиндры, костюмы и фижмы.

      Дарует царица свои золотые плоды:

      – Вкушай, дорогой. Дорогие тебе угощенья.

      Но в брошенном доме

      гуляют, как свиньи, клопы —

      десятая ложь из десятых моих измерений.

      А мэры стучат – у героики принцип один —

      как рыцари после шутейских забав и отваги.

      Знамёна —

      то с чёрным, то с пурпуром спорят своим,

      как лошади гривами в конно-военном параде.

      Прощай, осторожный мой сон из зёленой хвои,

      цветы хохотунчиков, слово воздушных полётов.

      Я «дугласом» лягу среди травяной мишуры,

      среди плавников позабытых давно самолётов.

      Открытие правды – как новый открыть материк.

      И матом попробуй потом не сумей захлебнуться.

      И нить Ариадны дана нам лишь только на миг —

      вкруг шеи

      чему-нибудь надо когда-то сомкнуться.

      Ты жив, но не жил. И не хватит нам жил

      ни вытянуть, ни подтянуться.

      Наверно, и впрямь обезумел весь мир,

      когда ты, безумный, не можешь вернуться

      к зелёной хвое, к блестящему псевдодождю

      среди января, среди холода, взрыва хлопушек.

      И вытянув в трубочку губы, я тихо скажу…

      Погаснет оранжевый пламень у свечных игрушек.

      Довольно…

      Сермяжная правда снимает тугой макинтош,

      роняя к ногам

      неизвестно-холодные капли.