LITMIR.BIZ

      А океаны.

      Слова и страны.

      Все подо мной крепкой лозой

      и лентой из льна

      сплелось и в волосах

      застыло ветром.

      А океаны.

      Словно капканы,

      ловкие души душат

      в сетях безграничной свободы

      быть собою.

      А океаны.

      Нутро все в ранах,

      а по дорожкам вен

      в свой безумный плен

      уже двинулся караван,

      предвкушая конец

      путей.

      А океаны.

      Сплошная нирвана

      на каждом вдохе и выходе

      рьяно травами и цветами.

      Плетут причалы

      на твоих щеках

      для моих рук

      и губ.

      Ее грубые скулы и черные волосы. Бледность шеи.

      В осанке – какая-то дивная подлость. Она старше меня.

      Мне пятнадцать. Ей почти двадцать. Но по-детски

      скользят глаза. И сутулятся плечи. Был темный вечер.

      Какой-то особенный вечер. Летний воздух. Она оголила

      предплечья. От зноя. Хотя было прохладно.

      Ладно.

      Мы сидели на тротуарах до ночи. Она говорила много.

      Все больше о главном. О главах нашей любви, и плавно

      ее голос переходил в звон ветра. Необходимо было

      перестать друг от друга прятаться. Она говорила, что,

      засыпая, не молится. Я вторила ей, хоть и молилась.

      Она мне божилась, что не может не думать, что прожужжала

      все уши маме. А я плакала по ночам, представляла, что обнимаю

      и прижимаю к груди ее темные волосы. Голосом тонким шепчу ей

      прелести. С именем нежным. С ее томным заснеженным запахом

      у кромки пульса на шее. Грешнее и дальше мы уходили от темы.

      Она скучала. Клялась, что не боится каяться после, что не боится

      друзей, сокурсников. Пусть даже все они будут в курсе.

      Что жалко немного маму. А впрочем, к черту всю эту драму.

      Есть же вещи важнее условностей. На лице ее не было скромности.

      В этот миг.

      Словно гулкий крик, я отвечала ей чем-то схожим. Сказала,

      что наши судьбы похожи (хоть это было не так). Что брошу

      школу, брошу мечту и, если надо, к черту пошлю сам ад.

      Лишь бы дольше смотреть на ее кожу в этой темной ложе под небом.

      В ее прихожей. И в лифте ее подъезда. И, может быть, даже

      в родительском кресле ее квартиры. Ее голос немел. Она мнила

      себя все ближе.

      Хотя уже ровно три месяца вряд ли мне кто-то был ближе.

      Быть может, она это знала. Звала меня ласково, словно искала

      в словах поддержку чувствам. Густо краснели губы.

      Ее или мои. Не помню. Все покатилось вниз. От тротуаров до знаний

      школьных. Я не могла держаться. Ее тоже с земли сдувало каким-то

      порывом. Все выше и выше. Нас уносило. По крышам мурлыкали кошки.

      Она сказала, что шелк ее блузки сдавил ей ребра.

Скачать книгу