LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      – А я вашу милость и не ждала, – шептала она, жмуря свои прелестные очи. – Да уж не целуй так, негоже оно.

      – Как не целовать, – отвечал рыцарь, – ежели мне и мед не столь сладок? Я уж думал – засохну без тебя; сам князь велел поехать.

      – Значит, ему известно?

      – Я признался. А он еще и рад был, вспомнив про князя Василя. Эй, видать, опоила ты меня чем-то, девица, ничего и никого, кроме тебя, не вижу!

      – Милость это Божья – таковое ослепление твое.

      – А помнишь, как кречет руки наши соединил? Видно, оно суждено было.

      – Помню…

      – Когда я в Лубнах с тоски на Солоницу ходил, ты мне словно живая являлась, а руки протяну – исчезаешь. Но теперь никуда ты от меня не денешься, и ничего уже нам больше не помешает.

      – Если и помешает, то не по воле моей.

      – Скажи, любезен ли я тебе?

      Елена опустила очи, но ответила торжественно и четко:

      – Как никто другой в целом свете.

      – Пускай меня золотом и почестями осыплют, я предпочту эти слова, ибо вижу, что правду ты говоришь, хоть сам не знаю, чем сумел заслужить благосклонность такую.

      – Ты меня пожалел, приголубил, вступился за меня и такие слова сказал, каких я прежде никогда не слыхала.

      Елена взволнованно умолкла, а поручик снова стал целовать ей руки.

      – Госпожою мне будешь, не женой, – сказал он.

      И оба замолчали, только он взора с нее не сводил, торопясь вознаградить себя за долгую разлуку. Девушка показалась ему еще красивей, чем раньше. В сумрачной этой горнице, в игре солнечных лучей, разбивающихся в радуги стеклянными репейками окон, она походила на изображения Пречистых Дев в темных костельных приделах. Но при этом от нее исходила такая теплота и такая жизнерадостность, столько прелестной женственности и очарования являл собою и лик, и весь облик ее, что можно было голову потерять, без ума влюбиться и любить вечно.

      – От красы твоей я ослепнуть могу, – сказал наместник.

      Белые зубки княжны весело блеснули в улыбке.

      – Анна Борзобогатая, наверно, в сто раз краше!

      – Ей до тебя, как оловянной этой тарелке до луны.

      – А мне его милость Редзян другое говорил.

      – Его милость Редзян по шее давно не получал. Что мне та панна! Пускай другие пчелы с цветка того мед берут, там их достаточно жужжит.

      Дальнейшая беседа была прервана появлением старого Чехлы, явившегося приветствовать наместника. Он полагал его уже своим будущим господином и поэтому кланяться начал от порога, восточным обычаем, выказывая уважение.

      – Ну, старый, возьму с девицей и тебя. Ты ей тоже служи до смерти.

      – Недолго уже и ждать, господин! Да сколько жить, столько служить. Нет Бога, кроме Бога!

      – Этак через месяц, как вернусь из Сечи, уедем в Лубны, – сказал наместник, обращаясь к Елене. – А там ксендз Муховецкий с епитрахилью ждет.

      Елена обомлела.

      – Ты на Сечь едешь?

      – Князь с письмом послал. Но ты не пугайся. Персона посла даже у поганых неприкосновенна.

Скачать книгу