LITMIR.BIZ

Татищев Илья Леонидович (1859—1918), граф из древнего дворянского рода, второй сын генерал-лейтенанта Леонида Александровича Татищева (1827—1881) от брака с Екатериной Ильиничной Бибиковой (1836—1917). Образование получил в Пажеском корпусе, по окончании которого в августе 1879 г. зачислен корнетом в Лейб-Гвардии Гусарский Его Величества полк. С 1885 г. – адъютант командира Гвардейского корпуса, с апреля 1890 г. по октябрь 1905 г. – адъютант главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа Великого Князя Владимира Александровича. В декабре 1895 г. произведен в полковники, в ноябре 1905 г. – в генерал-майоры с зачислением в Свиту Е. И. В. С декабря 1905 г. по июль 1914 г. состоял в качестве личного представителя Императора Николая II при германском Императоре Вильгельме II. Перед войной был назначен военным атташе при посольстве России в Берлине. В 1915 г. произведен в генерал-лейтенанты с зачислением по гвардейской кавалерии и пожалован в генерал-адъютанты. Охотно согласился сопровождать Царскую Семью вместо престарелого графа Бенкендорфа, жена которого тяжело заболела. Из воспоминаний Е. С. Кобылинского: «Татищев заявил мне, что ему предложено Государем через Керенского и Макарова разделить судьбу Семьи. Он сказал тогда же: «Меня это удивило: ведь я не придворный. Но раз Государь желает этого, я ни на минуту не сомневаюсь, что мой долг исполнить волю моего Государя» (Историк и современник. №5. Берлин, 1924. С. 180). Отбыл с Царской Семьей в Тобольск. Там он сказал однажды П. Жильяру: «Я знаю, что я не выйду из этого живым. Я молю только об одном – чтобы меня не разлучали с Государем и дали умереть вместе с Ним». После увоза Их Величеств остался с Августейшими детьми в Тобольске, а затем сопровождал их в Екатеринбург, город, основанный в 1721 г. его предком Василием Никитичем Татищевым (1686—1750) и называвшийся тогда Екатерининск. Сразу же по прибытии туда, 23 мая 1918 г. (н. ст.), взят чекистами в тюрьму. Его поместили в отдельной камере вместе с камердинером Императрицы А. А. Волковым и камердинером Императора Т. И. Чемодуровым. Расстрелян 27 июня / 10 июля 1918 г. Незарытые тела И. Л. Татищева и В. А. Долгорукова были найдены за Ивановским кладбищем. Канонизирован Русской Православной Церковью Заграницей в ноябре 1981 г. как святой мученик воин Илия.

Граф П. К. Бенкендорф в своих воспоминаниях рассказал об этой встрече: «Примерно в 11.30 Керенский приехал во Дворец. Он сказал мне, что сейчас приедет Великий Князь Михаил Александрович. Министр устроил это свидание, чтобы братья могли проститься. Я информировал об Императора, который был тронут и удивлен. В коридоре я встретил Великого Князя. Он обнял меня по-братски. Керенский первый вошел в кабинет Его Величества, за ним проследовал Великий Князь и дежурный офицер. Министр сел за стол и рассматривал альбомы. Офицер оставался у двери. Свидание длилось 10 минут. Братья были так взволнованы и смущены тем, что приходится говорить при свидетелях, что почти не находили слов. Великий Князь, весь в слезах, сказал мне, что он не рассмотрел даже как следует лица Царя. Керенский оставался в приемной и разговаривал о разных вещах. Так как он сказал мне несколько раз, что отсутствие Их Величеств продлится не больше нескольких месяцев, то я спросил его при свидетелях, когда можно рассчитывать на возвращение Семьи в Царское Село. Он проинформировал меня, что в ноябре месяце после Учредительного собрания ничто не помешает Их Величествам вернуться в Царское Село или уехать, куда они пожелают. Я знал достаточно хорошо, что он не сказал все, что думал, и я понял после, что он был далек от того, чтобы думать об этом, но я достаточно хорошо понял из сказанного, что следовало бы закрыть Царские апартаменты, чтобы предотвратить разграбление» (Benckendorff P. Last Days at Tsarskoe Selo. London, 1927. P. 106—108).

Лукомский Георгий Крескентьевич (1884—1952), график, акварелист, историк архитектуры, занимался изучением памятников исторического прошлого. Родился в Калуге в семье инженера-путейца. С 1903 г. учился в частных художественных школах Казани, а в 1903—1915 гг. (с перерывами) на архитектурном отделении Академии художеств. В 1907—1913 гг. занимался в московской студии К. Ф. Юона. Много путешествовал по Западной Европе, России и Украине, изучая старинную архитектуру. Был близок к «Миру искусства». Его романтичная графика сопровождала первую публикацию стихов об Италии А. А. Блока (Аполлон. 1910. №4). После февральской революции стал сотрудником Особого совещания по делам искусств при комиссаре над бывшим Министерством двора и уделов Ф. А. Головине и возглавил работы по описи и реставрации памятников Царского Села, был избран председателем Художественно-исторической комиссии (ХИК). Эта комиссия работала при Управлении царскосельскими дворцами на правах автономии и подчинялась комиссариату имуществ Республики, заменившему Министерство двора. В январе 1918 г. была создана Коллегия по делам музеев и по охране памятников искусства и старины при Народном комиссариате имуществ, в ведении которой находилось имущество и ценности царскосельских дворцов. Главной задачей ХИК на всех этапах работы являлось составление новых описей, которые в отличие от дореволюционных выполняли задачу музейных инвентарных книг и каталогов. До конца 1930-х гг. они являлись официальными документами. За полтора года комиссия завершила описание имущества царскосельских дворцов, организовала их охрану, начала реставрацию парковых павильонов, интерьеров дворца. Составил два каталога под общим названием «Дворцы-музеи Царского Села». В конце 1918 г. изменилась система управления. Художественные комиссии были преобразованы в Художественные отделы при Управлениях дворцов-музеев. Передал дела и уехал в отпуск в Киев, где в 1918 г. стал председателем архитектурного отдела при Всеукраинском комитете охраны памятников истории и старины. Позже через Крым выехал в Константинополь. В 1921—1924 гг. жил в Берлине, с 1925 г. – в Париже. Работал как художник, архитектуровед и критик. Помещал статьи в эмигрантских изданиях («Жар-птица», «Накануне», «Последние новости»), западных журналах по искусству («Apollo», «The Studio», «Emporium» и др.). Автор книги о художественных древностях европейских синагог (1947). С 1940 г. жил в Лондоне. Последние годы его жизни неизвестны, как неизвестна судьба огромного архива Лукомского, оставшегося за границей, в том числе цветных автохромов и черно-белых фотографий, вывезенных из Царского Села. Скончался в Ницце.

Граф Бенкендорф вспоминал: «Барон Штейнгель – уполномоченный комиссара Временного правительства по Царскому Селу – проинформировал меня, что в 6 часов [3 июля 1917 г.] г-н. Ф. А. Головин – комиссар над бывшим Министерством двора и уделов – прибудет в Александровский дворец, чтобы принять имущество. Несколькими днями ранее я написал ему, прося его предпринять необходимые шаги для безопасности дворца и многочисленных предметов, которые представляют собой ценность и которые Их Величества оставили там. В ночь, сразу после отъезда Их Величеств из дворца, некий г-н Лукомский, служащий Царских конюшен, Измайлов и некоторые другие не известные мне люди вошли во дворец и немедленно потребовали, что они должны посмотреть все личные апартаменты. А утром я узнал, что они также настаивали на том, что все имущество Их Величеств, которое было закрыто в шкафах и ящиках, должно быть показано им. Но слуги решительно отказались показывать им что-либо; все было заперто или запечатано лично Их Величествами. Я пожаловался г-ну Головину на недостойное поведение этих джентельменов и сказал ему, что премьер-министр Керенский уверял меня несколько раз и даже прошлой ночью перед свидетелями, что в ноябре, как только Учредительное собрание будет распущено, Император сможет вернуться в Царское Село и забрать все имущество из своих комнат. Я сообщил ему также, что эти комнаты вверены попечительству старых слуг, и они присматривают за ними до настоящего времени. Все, что я просил, – это чтобы дворец охранялся corps de garde (караулом – фр.) для того, чтобы защитить от неожиданных действий воров, которыми кишит Царское Село и С.-Петербург. Головин полностью одобрил все, что я сказал. Его жена, которая сопровождала его, отказалась даже войти в личные комнаты Их Величеств. Головин сказал мне, что Лукомский и его комиссия, которая была назначена им, служит для того, чтобы сделать список произведений искусства, которые находились во дворце в Царском и далее присматривать за ними. А вот тем джентельменам нечего делать в личных апартаментах. Позже эти джентельмены преуспели в охране дворца от его полного разграбления. Надо отдать им должное. Мы согласились, что предметы, имеющие ценность, которые лично принадлежали Императору и Императрице, должны быть собраны на несколько дней в комнате на втором этаже, а чуть позже они должны быть переведены в распоряжение Императорской канцелярии Аничкова дворца. Впоследствии их следовало бы отправить в Москву, если сохранится угроза оккупации С.-Петербурга германской армией, вместе с произведениями искусства из Эрмитажа, Коронационной Чаши и другими ценностями из дворца. Две недели спустя восемь чемоданов, наполненные ценными предметами, были в моем присутствии перевезены из Царского Села в С.-Петербург, и я лично подписал документ в императорской канцелярии. Г-н Головин произвел на меня очень приятное впечатление, которое впоследствии только усилилось, когда мне пришлось иметь с ним дело позже» (Benckendorff P. Last Days at Tsarskoe Selo. London, 1927. Р. 117—119).

«Некоторые личные вещи: ковры, любимые картины и т. д. были посланы из Царского по распоряжению [инженера] Макарова» (Баронесса Софья Буксгевден. Жизнь и трагедия Александры Федоровны, Императрицы России. М., 2012. С. 309).

Вершинин Василий Михайлович (1874—1944), родился в Вятской губернии в крестьянской семье. Его отец, Михаил Васильевич Вершинин, в 1880 г. переехал в г. Барнаул, где занялся торговлей и стал купцом 2-й гильдии. После окончания городского четырехклассного училища в г. Барнауле начал участвовать в торговых делах отца. С 1910 г. издавал в Барнауле газету «Жизнь Алтая», в 1911 г. открыл собственную типографию «Алтайское печатное дело». С 20 октября 1912 г. был избран депутатом IV Государственной думы от Томской губернии. Входил в состав трудовой фракции. С 1915 г. – член Барнаульского и Западно-Сибирского Комитетов Всероссийского Союза городов. Эсер, масон, ближайший соратник А. Ф. Керенского. После февральской революции 1917 г. входил в Исполнительный Комитет Государственной думы по созданию Временного правительства. Принимал участие в аресте Николая II. По поручению Керенского в августе 1917 г. конвоировал Царскую Семью до Тобольска и вернулся обратно с комиссаром Макаровым в Петроград с докладом Временному правительству. Позже был направлен Временным правительством в Крым для опеки бывших Великих Князей и прочих особ императорской фамилии. В начале 1920-х гг. эмигрировал во Францию, где сотрудничал с газетой А. Ф. Керенского «Дни». С января 1926 г. по декабрь 1934 г. был членом масонской ложи «Северная звезда» в Париже. Умер в Праге.

Макаров Павел Михайлович (1883—1922), происходил из дворян. Инженер, архитектор, знаток истории искусств. Масон (с 1906 г.). Был близок к эсерам. За свидание с Б. В. Савинковым в Париже в 1911 г. по возвращении в Россию был заключен в Петропавловскую крепость, а затем выслан в Ригу. Гласный Санкт-Петербургской городской думы (1912). Редактор «Известий» и «Архитектурного ежегодника» ОГИ. Член правления ОГИ. Директор правления Петроградского строительного товарищества на паях (1916). С марта 1917 г. – помощник комиссара Временного правительства Ф. А. Головина по бывшему Министерству Императорского Двора и Главному управлению уделов при приеме художественных хранилищ Министерства Двора. По приказу Керенского отправлен в Тобольск при Царской Семье в качестве комиссара по гражданской части. В сентябре 1917 г. отозван и назначен помощником дворцового комиссара в Царском Селе. Из письма Императрицы от 9 декабря 1917 г. А. А. Вырубовой: «…подумай, добрый Макаров (комиссар) послал мне два месяца тому назад Святого Симеона Верхотурского, Благовещение из «mauve» комнаты и из спальни над умывальником Мадонну; 4 маленькие гравюры над «mauve» кушеткой, 5 пастелей Каульбаха из большой гостиной, сам все собрал и взял – мою голову (Каульбаха). Твой увеличенный снимок из Ливадии, Татьяна и я, Алексей около будки с часовым, акварели А. III и Ник. I…». Валентина Ивановна Чеботарева – старшая сестра Дворцового лазарета в Царском Селе – получила поручение из Тобольска от доктора Боткина переговорить с Макаровым о посылке некоторых личных вещей Царской Семьи. Она вспоминала: «Вышел очень симпатичный, худой, нервный господин в темных очках, прочел письмо: «Что я могу сделать? Я вышел в отставку, я не у дел, не желаю даже соприкасаться с этими хамами и негодяями, но, пользуясь старыми связями, может, кое-что смогу устроить, завтра же переговорю. Я милым барышням рад служить. Милые они, положения только своего не понимают, а он, Николай Александрович, еще меньше» (Чеботарева В. В Дворцовом лазарете в Царском Селе. Дневник: 14 июля 1915 – 5 января 1918. Новый журнал. №180. 1990. С 261). Позже был заключен большевиками в Петропавловскую крепость, затем в ноябре 1917 г. освобожден, вышел в отставку. Сражался в рядах Добровольческой армии во время Гражданской войны. Эмигрировал в Константинополь, затем переехал в Чехословакию. Преподавал немецкий язык в русской школе в г. Моравска Тршебова. Скоропостижно скончался в Берлине.