Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса - Джон Тревин

Скачать книгу

на эту тему. Императрица и сама знала об этом, не подозревая об истинных причинах. Она скорее приписывала это своей застенчивости, о которой так сожалела, но не могла преодолеть. Чтобы найти истинную причину, нужно было искать глубже. Но возможно, это тоже послужило той ужасной помехой. […] Свидетельства об Императрице, даже краткие, будут не полными без упоминания о Ее благочестии и набожности. Эти качества были присущи Ей с детства, и переход в Православную Церковь послужил усилению всех Ее религиозных инстинктов. Как было замечено, Она всегда стремилась к простой жизни и всем сердцем стала православной. Догматы Православия стали ведущими в Ее жизни [Русская Православная Церковь была тогда в зените]. Будучи преданной Православию, Императрица, до самой своей смерти, скрупулезно соблюдала посты и праздники Святой Церкви. Перед всеми важными событиями Она и Ее муж исповедовались и причащались. Она регулярно и неизменно делала это перед всеми важными событиями в своей жизни – я думаю, в этом всегда поддерживал Ее муж. В тоже время я должен добавить, что Она вела себя без всякого фанатизма и с величайшей умеренностью».

      Гиббс никогда не относился к рассказам о Распутине слишком серьезно. Он считал его умным, хитрым и добродушным мужиком, который, несомненно, не посещал дворец так часто, как это утверждали злые языки. Императрице теперь предстояло выполнить то, что позже в разговоре с Гиббсом она назвала самой трудной задачей в своей жизни. Александра Федоровна сожгла в камине своей гостиной все письма от королевы Виктории (и ее собственные письма, присланные из Виндзора после смерти королевы), чтобы недоброжелатели не смогли их прочесть. Также она уничтожила часть своих дневников и большую часть корреспонденции. 8/21 марта, одетая, как обычно, в форму сестры милосердия, она приняла генерала Л. Г. Корнилова, который только что был назначен новым комендантом Петрограда. Он спокойно объяснил, что должен ее арестовать для ее же собственной безопасности, и что бывший Император присоединится к ней уже на следующий день. Поскольку дети уже поправились, Временное правительство сможет выслать Царскую Семью в Мурманск (единственный незамерзающий в течение всего года порт на арктическом побережье России). Оттуда британский крейсер сможет забрать их в Англию. Императрица выслушала это с облегчением. «Поступайте как считаете должным, – сказала она. – Я в вашем распоряжении». Затем некоторые члены свиты Императорского Двора, которые решили остаться90, были формально помещены под домашний арест. Все входы во дворец были опечатаны, кроме главного подъезда и двери в кухню. А новая партия революционных солдат из 1-го стрелкового полка была приписана к дворцовой страже. Императрице также надо было сообщить новости своей семье. Дочерям она сказала сама: Татьяна Николаевна, у которой (как и у Анастасии Николаевны) был тяжелый абсцесс уха, была временно глухой, и детали ей надо было писать. Пьер Жильяр вспоминал:

      «Утром

Скачать книгу

<p>90</p>

Из воспоминаний графа П. К. Бенкендорфа: «Вот наш состав: Мадам Нарышкина, моя жена, баронесса Буксгевден (Иза), графиня Гендрикова (Настенька), мадмуазель Шнейдер, доктора Боткин и Деревенко, месье Жильяр, граф Апраксин, покинувший нас через неделю и я. На следующий день вместе с Императором прибыл мой пасынок, князь В. А. Долгоруков (Валя). Мы ожидали также Кирилла Анатольевича Нарышкина – начальника канцелярии главной квартиры Его Величества, графа Александра Граббе – командира конвоя Собственного Его Императорского Величества и полковника Мордвинова – флигель-адъютанта Его Императорского Величества. Они не появились. Жили еще во дворце г-жа Вырубова, которая была больна, и г-жа Ден, в апартаментах, но отдельно от нас» (Benckendorff P. Last Days at Tsarskoe Selo. London, 1927. P. 36). Интересно отметить, что в дневнике протоиерея А. И. Беляева, настоятеля Федоровского собора в Царском Селе, приехавшего в Александровский дворец 27 марта 1917 г. для совершения богослужений в дворцовой церкви на Страстной неделе и в первые два дня Пасхи, есть упоминание, что среди присутствующих на службе находилась гр. Долгорукова (ур. Шувалова) Ольга Петровна (1848—1927) – статс-дама с портретом Ее Величества, кавалерственная дама ордена св. Екатерины, старшая дочь гр. Петра Павловича Шувалова (1819—1900) и Софьи Львовны (ур. Нарышкиной) (1829—1894). Была замужем за князем Александром Сергеевичем Долгоруковым (1841—1912). Его отец – родной брат Марии Сергеевны (ур. Долгоруковой) фон Бенкендорф (1847—1936), которая состояла во втором браке с гр. П. К. Бенкендорфом (1853—1921).