LITMIR.BIZ

Полковник Кобылинский описывает этот эпизод следующим образом: «Перед самой станцией в Перми наш поезд остановился. В вагон, в котором находился я, вошел какой-то человек, видимо, из каких-нибудь маленьких железнодорожных служащих, с большой седой бородой, и, назвавшись председателем железнодорожных рабочих, заявил, что „товарищи“ рабочие-железнодорожные желают знать, что это за поезд следует, и, пока не узнают, они не могут пропустить его дальше. Вершинин с Макаровым показали ему бумагу за подписью Керенского. Поезд пошел дальше» (Росс Н. Гибель Царской Семьи. Ф/М., 1987. С. 293).

Царскую Семью привезли в Тюмень на железнодорожную станцию «Тура», где также находилась и пристань. Это место отнюдь не в «степи»: недалеко от сохранившегося здания станции (от пристани не сохранилось ничего) можно и сейчас увидеть живописный дом XIX века – к примеру, на ул. Пристанской. – Прим. ред.

Дом принадлежал Николаю Александровичу Ардовскому-Танаевскому (1863—1950) – действительному статскому советнику, управлявшему пермской казенной палатой (1906—1915). С ноября 1915 г. – тобольский губернатор. Назначен на это место по настоянию Г. Е. Распутина, поклонником которого он был и часто его навещал. Временным правительством был уволен в отставку сразу после февральской революции 1917 г. Почитал память святителя Иоанна Тобольского, способствовал его прославлению. Как монархист он отрицательно относился к большевикам, февралистам и различным белым правительствам. Был арестован ЧК в 1918 г. по так называемому офицерскому списку, сидел в Петропавловской крепости в Петрограде. Газета «Известия» опубликовала его фамилию в списке расстрелянных в ответ на убийство М. С. Урицкого. «По ошибке» остался жив – его «переселили» на барже в Кронштадт. В конце 1918 г. ему удалось бежать от большевиков в Сербию. Вследствие неприятия им Великого Князя Кирилла Владимировича, объявившего себя императором Кириллом I, был вынужден перебраться в Италию. Здесь он принял священнический сан и служил в православной церкви г. Палермо. Принял монашеский постриг, а затем великую схиму. Скончался в Германии в 1950 г. как схиархимандрит Никодим. Автор воспоминаний, которые были написаны им в 1948—1950 гг. Губернаторский дом был очень старый. «Построен в 1778 году, после большого пожара, когда выгорел почти весь город, и тогда же купец откупщик Куклин возвел для себя большой каменный дом. В 1817 году купец разорился, дом за долги взяли в казну. С этого времени там проживали сначала генерал-губернаторы Западной Сибири, а после того как центр перевели в Омск, – тобольские губернаторы». «Сибирский листок», 1917 г., №93 (8 авг.): «В воскресенье, 6 августа, около четырех часов дня к Тобольску прибыли пароходы – казенный „Тюмень“, Запад.-Сибир. т-ва „Русь“, и томский „Кормилец“ с одной баржей. У пристани толпилась масса народа, так как в Тобольске давно все знали, что здесь назначено место жительства Семьи бывшего Императора. Приезда их ждали еще ночью, 5 августа, но пароход запоздал. На пароходе „Русь“ находилась вся Семья бывшего Императора. Под квартиру бывшего Императора отведен губернаторский дом, переименованный было в „дом Свободы“ – теперь вывеска эта с него снята и возле дома поставлен военный караул. Видевшие всю Семью бывшего Императора поражаются благодушным и веселым видом самого б. Императора; Александра Федоровна имеет крайне болезненный и удрученный вид, ее вывозили из каюты на свежий воздух в кресле; сын Алексей – болезненный на вид Мальчик в солдатской шинели с ефрейторскими погонами; дочери острижены низко под гребенку после недавней болезни, одеты они очень просто. Во время остановок парохода у пристаней для погрузки дров все дети выбегали на поле и рвали цветы. Бывший Император, очевидно, помнил Тобольск, потому что, подъезжая к Тобольску, Он был наверху и показывал детям видневшиеся здания, но едва пароход поравнялся с лесопилкой Печокаса, вся Семья удалилась в каюты и не показывалась во время причаливания парохода. Близко видеть приезжих никому не удалось, так как все Они оставались еще 7-го августа на пароходе ввиду того, что отведенная им квартира была заново окрашена, и не успел еще выдохнуться запах краски. Под помещение приехавших заняты следующие дома – губернаторский дом, дом Корнилова, где был окружной суд, дом, где была лавка Усачева, дом Сыромятникова, где была гостиница „Лоскутная“, и дом Нижегородцевой. Конвоя прибыло 300 человек». Из воспоминаний полковника Кобылинского: «В это время, когда Семья еще жила на пароходе, инженер Макаров приводил в порядок дом. Там же находились Татищев, Гендрикова, Шнейдер, Тутельберг, Эрсберг, Теглева, Демидова, устраивавшие обстановку в доме. Когда дом был готов, Семья перешла в него. Для Государыни был подан приличный экипаж на резиновом ходу. Она переехала в дом с Татьяной Николаевной. Все остальные лица перешли пешком. Для жизни Царской Семьи, лиц Cвиты и прислуги было отведено два дома: дом, в котором жил губернатор, и дом Корнилова, находящийся вблизи губернаторского. Из обстановки из Царского не было взято ничего. Дом обслуживался губернаторской обстановкой, но часть разных вещей пришлось приобрести и заказывать уже в Тобольске. Взяты были из Царского для Царской Семьи лишь их походные кровати. […] Размещение в губернаторском доме произошло таким образом. Когда входишь в нижний этаж дома, попадаешь в переднюю, из которой идет через весь этаж коридор, делящий его на две половины. При входе в переднюю первая комната, угловая, на правой стороне, занималась дежурным офицером. Рядом с ней была комната, где жила Демидова и обедали с ней Теглева, Тутельберг, Эрсберг. Рядом с этой комнатой – комната, где жил и давал уроки Алексею Николаевичу, Марии Николаевне и Анастасии Николаевне Жильяр. Рядом с этой комнатой помещалась царская столовая. На левой стороне против дежурной угловой комнаты была комната Чемодурова, рядом с ней – буфетная, рядом с буфетной – комната Теглевой и Эрсберг, рядом с этой – комната Тутельберг. Над комнатой Чемодурова шла лестница в верхний этаж. Она прямо приводила в угловую комнату, где был кабинет Государя. Рядом с его кабинетом был зал, в зал также можно было попасть и из передней, куда вела парадная лестница (в зал можно было попасть и из кабинета, соединявшегося с залом дверью). Из зала дверь также выходила в коридор, деливший дом на две половины. Первая комната направо по этому коридору была гостиная, рядом с ней – спальня Государя и Государыни. Рядом с их спальней – комната княжон. На противоположной стороне, рядом с передней, шкафная комната. Рядом с ней, против гостиной и спальни Государя и Государыни – комната Алексея Николаевича, рядом с ней – уборная, а рядом с уборной – ванная. Все остальные лица свиты помещались в Корниловском доме» (Росс Н. Гибель Царской Семьи. Ф/М., 1987. С. 293—294).

Купец Василий Михайлович Корнилов занимался в г. Тобольске рыбопромышленностью и торговлей, последней – в период 1924—1925 гг. По поручению благочинной Ивановского монастыря принял на хранение царские ценности, в числе которых были два брильянта из двух диадем (корон), ряд других крупных бриллиантов и золотых крестов. Хранил в Тобольске в собственном доме по ул. Декабристов под домом в земле, в сокрытии принимала участие и его семья. В связи с тем, что в 1928—1929 гг. был как рыбопромышленник-торговец раскулачен, из Тобольска вместе с семьей выехал сперва в Свердловск, а затем в Казань. Сын находился в г. Свердловске. «Корниловский дом [розового цвета, с завитками и украшениями из белого камня] был довольно большой, в два этажа, нелепо построенный, с мраморной лестницей и украшениями на деревянных крашеных потолках, изображающих лепнину. Внизу была офицерская столовая и буфет, комната, в которой происходили заседания отрядного комитета, и комнаты, где жили: мой отец доктор Е. С. Боткин, комиссар Панкратов, его помощник Никольский и прапорщик Зима. В подвальном этаже помещалась прислуга и восемь человек стрелковой команды» (Мельник-Боткина Т. Воспоминания о Царской Семье. М., 2004. С. 81).