Китай кусочками. Часть II - Юрий Михайлович Иляхин

Скачать книгу

установленных у дома первого министра императорского двора. На одном из каменных барабанов бородатый воин укрощает дикого зверя, а на другом поит его; таким образом Чжао Мэн-фу якобы «лил воду на мельницу поработителей», в иносказательной форме отразив политику кнута и пряника, проводимую монголами в Китае. Об этих мэньдунях мы еще поговорим.

      Сама «восьмерка», однако, не считала его «предателем». Жизнь сложнее любых схем, она совершает причудливые повороты, и порою лишь самомý участнику ясны причины и видны все подводные камни. Достаточно сказать, что Цянь Сюань поддерживал с Чжао Мэн-фу добрые дружеские отношения всю жизнь. Сам же целиком посвятил себя поэзии и живописи. В разных жанрах и техниках владения кистью. Во всех проявил себя блестящим мастером. Удивительны его прозрачные стрекозы с картины «Лотосовый пруд ранней осенью», «Хэтан цзаоцю» / «Hetang zaoqiu» – великолепный образец гун-би, «прилежной кисти». Или его птицы, или цветы. Или белка на ветке с персиками – образец цзянь-би, «лаконичной кисти». Или полная юмора, хотя вроде бы и созданная по разряду придворной живописи картина «Ян-гунфэй садится на коня», «Ян-фэй шан-ма / Yangfei shang ma, с которой вы уже встречались на страницах этой книги. Или яркий, праздничный и лиричный рисунок – каллиграф Ван Си-чжи любуется с веранды гусями на пруду в своей усадьбе «Орхидеевая беседка».

      Но моя любимая – это вписанная в круг картина с ученым мужем, который свесил ноги в воду, омывает их, наверное, после дальнего пути. Именно таково одно из значений иероглифа «чжо»: не просто ополаскивать ноги, но омывать, возвратившись из странствий. Снимать бремя дороги. А также – смывать мирскую пыль, очищать не только тело, но и душу.

      И так картина была бы хороша. Но – еще удочка! С поплавком! Еще – волшебный цинь, который ждет прикосновения, чтобы зазвучать в тон потоку…

      – Еще бы женщину сюда, – сказал задумчиво Сеня, рассматривая копию картины на Люличане.

      – И конечно, купающуюся? – язвительно уточнил Отшельник Сун.

      – Ну, не обязательно, – ответил, подумав, Сеня. – Вон мостик, пусть там сидит, типа в воду смотрит… А хотя ты прав – лучше, конечно, купающуюся!

      Слива, орхидея, бамбук, хризантема: «четыре сокровища» китайской поэзии и живописи

      Китай любит символы. Цветы и растения здесь издавна отражают радость и печаль, любовь и разлуку, времена года и даже свойства национального характера.

      В любой картинной галерее, где выставляется традиционная живопись, вы увидите: сливу мэй / mei, орхидею лань / lan, бамбук чжу / zhu и хризантему цзюй / ju.

      Классическое сочетание – мэй-лань-чжу-цзюй – служит объектом творчества поэта, художника, скульптора или резчика деревянных ширм, экранов. Даже не сами цветы и листья – но иероглифы, их обозначающие, становятся предметом восхищения. В китайских антикварных лавочках часто видим четыре половинки бамбуковых колен, на каждой из которых выписан или вырезан иероглиф.

      Китайцы полагают, что изящная четверка олицетворяет

Скачать книгу