Jam session. Хроники заезжего музыканта - Анатолий Головков

Скачать книгу

шепчетесь? – спрашивает Маргарита, пока игла шипит, скользя по пластинке к следующей дорожке.

      «Джамайка! Джамайка!» – вопит Лоретти из динамика.

      – Нет, – говорит Маргарита, – так не годится. Совсем ничего не кушаете. Не вкусно, что ли?

      – Потрясающе, – восхищается Егоров, – царский ужин!

      – Хотите еще?

      – Я, кажись, переел. – Водкин икает, прикрыв рот ладонью.

      – Это не ответ. Пока всё не съедите, я вас не отпущу, – приказывает Маргарита, доставая очередную «Лидию». – Откупоривайте, Никита! Presto? Presto!..

      Они выпивают еще пару бокалов, закусывают, и Никита видит уже не одну Никонову, а две.

      И абажура над столом два, два шифоньера, два трельяжа.

      Он хочет сказать об этом, но язык деревенеет.

      Влад, видно, тоже не в себе: лицо бледное, губы дрожат:

      – Прошу прощенья, я все-таки откланяюсь.

      Никита встречает встревоженный взгляд хозяйки, точнее – двух хозяек, двух лиц, четырех глаз, которые синхронно кивают, как головы дракона. Она, похоже, искренне расстроена. На самом деле боится, что Влад блеванет прямо на стол, думает Егоров. Он косится в сторону прихожей. Ему видно, как она цепляет на шею Водкина шарф (тот качается, держится за вешалку), помогает засунуть руки в плащик.

      Наутро Влад скажет, что ему обидно. Всё вышло, абсолютно все деликатесы, ничего не осталось. Потом желчью рвал. Лучше б он сдох.

      А пока хлопает дверь, Маргарита возвращается в комнату, где сидит, склонив голову на грудь, полусонный, разморенный сказочной едою Егоров.

      – Ну, и что мы с тобой делать будем?

      – Не знаю, – хрипло бормочет Егоров.

      Он смотрит на голую коленку Маргариты.

      Он бы и не смотрел, но она маячит прямо перед ним, белая, округлая, бархатная, с прыщиком на боку, и больше некуда глядеть.

      Весь мир теперь состоит из восхитительной коленки Маргариты Алексеевны Никоновой.

      Она – модель Земли или даже всей Вселенной.

      С такой коленки мог бы стартовать Гагарин в свой беспримерный полет. Эта коленка – мать всего сущего!

      Маргарита гасит сигарету. Пальчики пианистки скользят под дырявый свитер Никиты, под застиранную сорочку.

      Егоров смущен: там у него и мышц нет, одни ребра, и ему щекотно.

      Егоров вспоминает, что единственные женские руки, которые к нему прикасались за последнее время, – это руки рентгенолога. Но они прикасались профессионально, ища в Никитином теле возможные изъяны. А от пальцев Маргариты веет теплом, даже кожу покалывает. Начинается дрожь, которую Егоров не в состоянии унять.

      В общем, полная беспомощность. И кровь приливает совсем не к той части тела, куда хотелось бы. Она приливает к голове Егорова, и он краснеет, как на экзамене.

      – П-простите, – заикаясь, выговаривает он, – н-ничего не могу с собой поделать.

      Маргарита смеется.

      – А что ты должен делать с собой, товарищ Егоров Никита Никола-евич?

      Сейчас или никогда, думает Никита, зажмуривается и говорит:

      – Можно ли,

Скачать книгу