ТОП просматриваемых книг сайта:
Хулиганский роман (в одном очень длинном письме про совсем краткую жизнь). Сергей Николаевич Огольцов
Читать онлайн.Название Хулиганский роман (в одном очень длинном письме про совсем краткую жизнь)
Год выпуска 2018
isbn
Автор произведения Сергей Николаевич Огольцов
Жанр Современные любовные романы
Издательство ЛитРес: Самиздат
Постоянное употребление сгладит всё, что угодно, и самонаибесподобнейшие выражения начинают применяться без осознания их смысла, просто как фигуры речи:
– Цавыд таним («я понесу твою боль»), ты ж за картошку мне не заплатил.
– Матаг аним («я принесу жертву»), 600 драмов сотенными монетками только что дал. Посмотри в своём кармане.
– Цавыд таним («я понесу твою боль»), я тут с утра торгую, в кармане этих соток уйма.
– Матаг аним («я принесу жертву»), второй раз платить не буду. Пить надо меньше!..)
Так что не удалось мне напиться из приплатанового родника, потому как в тени долгожителя полным ходом шёл раздольный матаг в два ряда столов для доброй сотни приглашённых, и оттуда раздался крик:
– Мистер Огольцов!!
А спустя шесть секунд седовласый верзила уже держал меня под руку нежной, но неодолимой хваткой и подводил к молодой располневшей женщине.
– Вы ж нам преподавали! Помните меня? Имя помните?
– Может, Ануш? – наобум попробовал я, к общему восторгу и гордости, что их Ануш и через много лет помнят по имени.
А папа её, устроитель матага, всё так же необоримо нежно уводит меня к месту высвобожденному в конце мужского стола, где тут же сменяют тарелку с вилкой, приносят свежий стакан и непочатую бутылку, а тамада уже подымается с очередным тостом про любящих родителей и университетские дипломы…
Карабахская тутовка (самогон из ягод шелковицы) по своей убойной силе находится в одной линейке с «ершом» и «северным сиянием», но я браво глушил её на каждый тост, а сосед справа – Нельсон Степанян (двойной тёзка аса-истребителя времён Отечественной войны) – исправно подливал в мой стакан, пряча за своей ухмылкой хулиганский прищур небесной сини…
Потом мне было уже не до платана. Подцепив свой вещмешок и ночлежные принадлежности, я отшагал метров за двести вдоль склона и там, пошатываясь, но крепясь, разбил синтетическую палатку китайского производства вместимостью на одну душу.
Остатки самоконтроля ушли на то, чтоб добрести до росшего неподалёку дуба и помочиться по ту сторону его широкого ствола.
Разворот кругом и первый же шаг в сторону палатки отшвырнули меня спиной на бугристую кору дуба, по которой я сполз к его корням и там бессильно сник – сумерки сознания сгустились раньше вечерних. Подкатившую волну жестокой рвоты я выблевал поверх корневища слева, и снова втиснулся затылком в твёрдые грани коры.
А рыбы страдают морской болезнью?.
Я пробудился средь ночного холода и мрака, одеревенелый, сотрясаемый ознобом, и не сразу овладел прямохождением, но как-то дошкандыбал-таки до палатки, вплетая свои истошные стоны в скулящий вой и хохот шакальих стай на ближних склонах.
В