LITMIR.BIZ

      Камера отъезжает.

      Мы видим мужчину, который сидит на стуле, ярко-красное пятно было его лицом. Это сплошной синяк. Мужчина явно не рассчитывает остаться в живых, он хочет умереть, и побыстрее. Мы догадываемся об этом, потому что он говорит:

      – Я не рассчитываю остаться в живых, – говорит он.

      – Я хочу умереть побыстрее, – говорит он.

      – Гады, фашисты гребаные, убейте меня, – говорит он и плачет.

      Громила качает головой.

      – Арон, – говорит он осуждающе.

      – Как твой язык повернулся назвать нас, твоих товарищей, фашистами? – говорит он.

      – Нас, евреев? – говорит он.

      – Говно ты, Арон, – говорит он.

      Безо всякого гнева бьет велосипедной цепью по лицу Арона. Бьет слабо, но лицо уже сплошная рана, так что Арон страшно и дико вопит – вернее, начинает, – но ему затыкают рот какой-то тряпкой. Так что он мычит, пока ему на лицо не выливают стакан воды. Он мычит еще сильнее. Все смотрят на Митю, который растерянно стоит перед жертвой с чайником.

      – Митя, твою мать, – говорит громила.

      – Ты температуру воды проверил? – говорит он.

      Все смотрят еще раз на чайник. Из носика вьется дымок (Митя полил жертву кипятком вместо холодной воды). Громила качает головой, идет на кухню, возвращается с вазой – хрустальная, наклейка крупно «GDR» – и, смачивая тряпочку, аккуратно, даже ласково гладит ею по лицу Арона. Тот затихает. Громила вынимает у него изо рта тряпку.

      Тишина секундная.