LITMIR.BIZ

      Некая рижская радиостанция выслала в ночь

      погулять саксофон – он сон мой надрезал и,

      вылизав рану горячим голубым языком,

      смеялся – попробуй сама, как ходят безногие,

      я мир из фу-фу строю снова, всё из голубого,

      ты мне будешь должна! С полпути, на пороге,

      он сгреб меня, мокрой заплаканной курицей

      бросив в окно – ты там глянь, не пора ли

      пробовать воздух, что в чреве моем

      стал стоном, смехом, всхлипом и крыльями?

      Не слышала ничего, что щемило бы круче

      одинокого насвистывания в ночной тиши –

      словно зов, не верящий в отзыв, как простая

      такая весть – эй, слышишь, я здесь,

      я тот, кто свистит, сам-с-усам, у меня есть

      свирелька, свистулька, меня не увидишь,

      не потрогаешь, не пожалеешь, я сам, ничего

      мне ни дашь, ни возьмешь, вот сердце только

      попридержи, я ножонкой сучу, по камушкам-

      мушкам стучу, на макушке шапчонка, ау,

      зову – не отзывайтесь, в осторожных кустах

      придорожных возня – такова моя песенка,

      есть я – нет меня, ух ты, сам себе сирота

      я и матушка, вот не грусти только, я

      крестный отец слепому туману, лодкам

      в черных бухтах и каждому слову,

      что пишешь на белых своих листах.

      (раз)

      Я выбираю любые способы жить, умирая.

      Я родилась, открыла рот и, гляньте-ка, посмела

                                                              (сказать слова, которые

             другие выписывают до седины, но я-то) – глупо смею

      уходить, приходя, здороваться, прощаясь.

      Добрый вечер, месье Гоген, не прикасайтесь ко мне.

      Не прикасайтесь ко мне, моя плоть разделена

      на завтраки и обеды, ее развозят самолеты и корабли.

      (два)

      Сижу, смотрю, что делают другие, и щелкаю заколкой для волос.

      Когда б так было вечно, я б испугалась – зреют яблоки в саду, и хоть не Янка пьет молоко (как в том стишке у Иманта), но мысли брызжут, беспечно озаряя звездам путь – что, не успею? Зрелость не придет? Не встанет у ворот? А станет молчать, звонить. лишь взгляд поверх столов, по вьюгой натянутой струне, заснеженной (не заблудиться бы) дорогой

      придет, но в двери – нет?

      Нечестно так сидеть возле тебя

      заколкой щелкать и не знать

      мы еще с этой или с той (из двух сторон),

      задернуты экраном ночи. Лампа дневного света уплощает тени.

      Добрый вечер, месье Гоген. Вам почта. На открытке медная лиса под сенью леса.

      меня разбудила соседка, просит пятерку

Скачать книгу