ТОП просматриваемых книг сайта:
Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2018. Коллектив авторов
Читать онлайн.Название Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2018
Год выпуска 2018
isbn
Автор произведения Коллектив авторов
Жанр Поэзия
Издательство Летний сад
И про то, что часы на руке
почему-то наполнились ртутью,
и про то, что я жил налегке,
и про то, что я умер под утро.
…И эта важная печаль,
похожая на полученье
письма и на его прочтенье,
когда всю жизнь свою так жаль.
Окликнут, спросят – говори,
прохожему рукав сжимая,
что есть иная жизнь, иная,
а эта жизнь – огнём гори.
Носишь сердце, прикасаешь руку
к снегу на заснеженном кусте.
Позвонишь уехавшему другу,
спросишь – как погода в Элисте?
Жизнь идёт, как тихая собака
рядом и глаза у ней белы.
Помнишь, здесь была большая драка —
а теперь здесь пятна от золы.
Города, похожие на горе —
например, Челябинск или Тверь.
Даже если лучше будет вдвое —
всё равно всё будет, как теперь.
Только это ничего не значит.
Я хотел быть счастлив – и не смог.
Каждому, кто говорит и плачет,
кажется, что он не одинок.
Ольга Аникина. Человек, сидящий на полу
Поэт, прозаик, переводчик, эссеист. Родилась в Новосибирске в 1976 году, жила в Москве и Сергиевом Посаде, сейчас живёт в Санкт-Петербурге. Закончила Новосибирский медицинский институт и Литературный институт им. Горького. Член Союза Писателей Санкт-Петербурга. В течение двадцати последних лет работала санитаркой, медсестрой, врачом скорой помощи, реаниматологом, анестезиологом, кардиологом, врачом ультразвуковой диагностики и литературным негром. Стихи, проза и критические эссе опубликованы в периодике («Сибирские огни», «Новый Мир», «Знамя», «Октябрь», «Дружба Народов», «Новая Юность», «Волга», «Зинзивер», сетевой журнал «Литерратура»). Дипломант премии им. Н.В. Гоголя в номинации «Вий» (2015) за роман «Тело ниоткуда». Лауреат конкурса «Заблудившийся трамвай» (2013,2015). Дипломант Волошинского конкурса (2016, 2017). Лауреат премии журнала «Зинзивер», 2016.
Я человек, сидящий на полу.
Я только так сопротивляюсь злу.
Меня устроит спальник или плед.
Ну нет – так нет.
Я не соперник брату моему.
Мне даже табуретка ни к чему.
В три года я с неё читал стишок.
Заткнулся. Ок.
Пускай тут грязь вокруг и пыль, и хлам,
я вижу то, чего не видно там,
где чтят и прославляют высоту.
А я не чту.
Чего не хватает, спрашиваю, говори уже, не тяни.
Не хватает глотка воды, говорю.
Зачерпни ковшом, отхлебни.
А пока не омочишь губы – сколько хочешь колдуй, камлай —
всё одно, обезьяньи пляски, собачий лай.
Всё одно, в руках только нитки, только отвёртки, гайки, винты.
И нет красоты даже в этом чудном исполненном красоты
гении чистой, так сказать, ни жизни уже, ни слёз.
Охолони, выпей воды, не сетуй, что безголос.
Но я считаю пропорции, я снова пишу портрет.
Все эти кварты и терции, смотрю, как падает свет,
и ничего не вижу, кроме кончика карандаша,
маленькой