LITMIR.BIZ

      Всё изменилось непоправимо.

      На небе стало 4 луны.

      Я взял себе дополнительно имя

      Феофилакт, т. е. «жизнь без вины».

      Этими фото я располагаю,

      но до сих пор не решился смотреть.

      Горе уменьшилось, я полагаю —

      где-то на четверть, а, может, на треть.

      Не беспокойся о нашей свободе,

      не беспокойся о жизни моей

      и не пиши мне сюда. Ну, вот, вроде

      я и ответил тебе. Т. е. ей.

      Теперь на оцинкованном железе

      печатают печальные газеты

      и раздают с грузовиков прохожим.

      Ещё июнь, но листья опадают.

      Случилось что-то – только надо вспомнить,

      что именно. Я не могу проснуться

      или уснуть. Прозрачны стали веки.

      Теперь у взрослых руки без ногтей.

      На небольших велосипедах

      из меди или серебра

      обэриуты в белых кедах

      под вечер едут со двора.

      В полях планеты и початки

      съедобный излучают свет —

      сняв кеды и велоперчатки

      они идут пешком след в след

      среди светящегося поля,

      среди огромной темноты,

      среди сияющего горя

      невыносимой немоты.

      Когда уже и жизнь погасла,

      и наступила темнота —

      куски светящегося масла

      вываливались изо рта.

      Когда и вечность перестала,

      и пылью сделались грехи —

      остался привкус от металла,

      похожий на мои стихи.

      С деревянной веткой в руке

      он сидит на крыше один.

      Слеп с рождения. А вдалеке

      проплывают несколько льдин.

      Открывает рот – изо рта

      свет идёт, как из маяка.

      Закрывает рот – темнота

      наступает. Только река

      светится зелёным слегка.

      Отсохла половина сердца.

      Спокойно смотрит человек,

      как из его ладоней кверху

      идёт холодный мелкий снег.

      Вокруг него стоят собаки.

      Вокруг собак стоят дома.

      Вокруг домов стоит ограда.

      А за оградой – смерть сама.

      Из бедной проволоки ток

      перетекает в эту лампу —

      и видит белый потолок,

      и возвращается обратно,

      и говорит в стене другим,

      живущим в проводе созданьям,

      что умер, что лежал нагим,

      что был в каких-то длинных зданьях,

      что больше нечего хотеть,

      что горе состоит из света,

      что нужно только потерпеть

      в убогой проволоке этой.

      Убывает тело, будто снег,

      наступает перемена жизни —

      если раньше путал смерть и свет

      то теперь совсем чужих и ближних.

      Мартом тыльным очи отирать —

      хороши ли слёзы земляные?

      хороши

Скачать книгу