ТОП просматриваемых книг сайта:
Темное дело. Т. 2. Николай Вагнер
Читать онлайн.Название Темное дело. Т. 2
Год выпуска 1881
isbn 978-5-85689-204-7
Автор произведения Николай Вагнер
Жанр Классическая проза
Издательство «Остеон-Групп»
– Ну все равно!.. Смотрите, как оно меняется. Из человечьей головы стала рыбья голова. Может быть, оно несёт в себе пары сегодняшней крови и перенесет их за несколько десятков вёрст (она быстро приподнялась) И знаете ли, это облачко – это в миниатюре целый мир.
– Это ваше сиятельство – ученость! – протестовал Простоквасов, – а у нас ученость запрещается.
Но она не слушала его.
– В этом облачке точно так же как здесь всё движется. Оно само летит по воле ветра.
– А ветер летит по воле Бога… это всем известно, – подхватил Простоквасов.
Но она опять не обратила на его слова внимания.
– Ветер двигается туда где воздух теплее и реже… Мне кажется что и во всем мире так: – всё движется силой тепла, всё переносится, переменяет образы, волнуется. В одном месте льётся кровь, в другом вода; там гремит гром, здесь спят и обжираются…
– Нет, и здесь гремят громы. Только теперь они замолкли.
– Ну! Все равно. Только всё это суетится, мечется, волнуется или прозябает… и никто, никто не скажет: зачем весь этот сумбур, эта нелепица, чепуха!.. Эта темная, мрачная или глупая суматоха и толкотня.
LIV.
Один из штабных офицеров, кажется, Крупкин, быстро вскочил, встал в театральную позу и продекламировал:
«Рабом родится человек,
Рабом в могилу ляжет.
И смерть ему едва ли скажет,
Зачем он шел долиной скорбной слез.
Страдал, рыдал, терпел, исчез».
– Суета сует и всяческая суета! Как говорил покойный царь Соломон… Давно, всему миру известно, – проговорил Тоцкий.
– К этому ещё должно добавить, – сказал Гутовский, строчку из Лермонтова:
«И жизнь, как посмотришь,
с холодным вниманием вокруг:
Какая пустая и глупая шутка!..»
– Да всего Байрона, пожалуй, сюда же приложить, – подхватил Гигинов. – «Тьму» напр. Знаете?
«Погасло солнце светлое и льдистая земля
Носилась слепо в воздухе безлунном,
Час утра приходил и проходил
Но дня не приводил он за собою…
– Connu! – перервал его Тоцкий.
– Господа! Господа! – вскричал умоляющим тоном Простоквасов. – Оставьте вы философию! Философия до добра не доведёт.
– Да это не философия, Александр Степаныч, а литература, поэзия!..
– Ну все равно – один чёрт!
– «Ученость вот беда!» – закричал Свалкин и захохотал.
– Господа! – вскричала княжна, – Позвольте и мне свою лепту приложить к поэтическим воспоминаниям… Только я боюсь, что не все здесь знают французский язык.
– Ничего я переведу, – сказал Тоцкий.
– Вот! – сказала она, наиболее и лучше подходящее место, и она выпрямилась, тихо подняла руку и начала серьезно и просто, каким-то сосредоточенным глухим голосом:
Lorsque du Createur la parole feconde
En une heure fatale eut enfante le monde
Des germes du Chaos;
De son oeuvre imparfait il detourna sa face
Et d’un pied dedaigneux le lancant dans l’espace
Rentra dans son repos.
Vas!