Скачать книгу

возвращения всех работавших за территорией лагеря проходила вечерняя перекличка. Это мероприятие внушало заключенным особый страх. Обессиленных, их могли продержать стоя по стойке смирно и независимо от погоды сколько угодно, до тех пор пока эсэсовцы не пересчитают всех. Эсэсовцам-охранникам нравилось затягивать муки заключенных, их заставляли петь или смотреть на исполнение телесных наказаний. В конце концов перекличка заканчивалась, и заключенные расходились по отсекам на ужин, где съедали еще немного супа или другой скудной пищи. После ужина иногда их заставляли снова работать в составе групп или же выполнять хозработы по бараку, или они приводили в порядок одежду. Но им все же полагалось и свободное время. Беседы между собой были официально запрещены большую часть дня, но в свободное время позволялось общаться; кто-то углублялся в чтение нацистских газет (купленных за свои же деньги). В 8–9 часов вечера заключенных по сигналу сгоняли в барачные отсеки. Некоторые еще несколько минут могли почитать, но после сирены свет в бараках гасили – отбой. С этого времени никому из заключенных не позволялось выходить из кубрика под угрозой смертной казни. Люди проваливались в неглубокий поверхностный лагерный сон до утренней побудки[696].

      Большинство заключенных с нетерпением ждали воскресенья, хотя иногда их гнали на работы и в этот день, но работы не затягивались допоздна. И в выходные дни эсэсовские охранники регламентировали распорядок дня в бараках. Иногда по воскресеньям затягивались переклички, и узники снова вынуждены были часами стоять навытяжку, а потом до блеска надраивать полы в кубриках. По громкоговорителю звучали речи нацистских фюреров или допущенная администрацией для прослушивания заключенными музыка (иногда ее транслировали по вечерам и в будние дни). В некоторых случаях заключенные слушали выступления лагерного оркестра. После учреждения первого официального оркестра заключенных лагеря Эстервеген в 1935 году подобные музыкальные коллективы стали создаваться и в других концентрационных лагерях. Их главная функция состояла в том, чтобы они регулярно выступали перед эсэсовцами и заключенными[697]. На первых порах и в лагерях, как и в обычных тюрьмах, по воскресеньям проводились богослужения. Даже в Дахау эсэсовцы первое время позволяли местному священнику служить мессу на плацу для перекличек. Но из-за усугублявшегося конфликта между нацистами и церковью в середине 1930-х годов лагерная администрация запретила подобные мероприятия, а Гиммлер в конце концов и вовсе наложил на них запрет[698].

      Несмотря ни на что, всемогущество эсэсовцев в концентрационных лагерях так и не стало абсолютным. Хотя некоторые охранники терпеть не могли, когда заключенные бьют баклуши, уменьшение численности охранников по воскресеньям означало некое послабление для узников. Иногда им разрешалось играть в спортивные игры, устраивать состязания за пределами бараков, но чаще всего заключенные

Скачать книгу


<p>696</p>

Neurath, Gesellschaft, 57–58, 239–242; Naujoks, Leben, 65–67; Kogon, Theory, 75–80; Freund, Buchenwald!, 163; Drobisch and Wieland, System, 297.

<p>697</p>

Fackler, «Lagers Stimme», 151–169, 340–342, 356–361; Drobisch and Wieland, System, 297; Kautsky, Teufel, 219–222; Barkow et ab, Novemberpogrom, 77.

<p>698</p>

Fackler, «Lagers Stimme», 187–190; Zamecnik, Dachau, 53–54; Steinbacher, Dachau, 165–170; Drobisch and Wieland, System, 215, 307–308. В первых лагерях, например в Остхофене, евреям иногда позволяли встречи с раввином; Wünschmann, «Jewish Prisoners», 118.