LITMIR.BIZ

Скачать книгу

объявили твердо и нашли тому много сочувствия. Гуманизм и Просвещение успели уже тогда возвеличить народную общность и человека в его прирожденных дарованиях, где главнее всего – свобода воли и сила разума в исконной их правоте, которая непременно и благотворно исполнится, стоит лишь ей позволить в подходящих для этого условиях благодаря воле вождя.

      Таким убеждениям нужно, кроме прочего, чтобы истина и воля к ней имели верного носителя. Искать истину в собственной личной святости частному человеку все же сомнительно, ибо мало кто считает и, тем более, вслух назовет себя непогрешимым. Народную же общность, с одной стороны, трудно судить и осудить, ибо она обезличена, а с другой стороны она же, растворяя в себе человечность живых людей, позволяет перенести на себя и всевозможные их добродетели, не исключая благородно-истинной воли. Сама по себе образная и тем самым отвлеченная от действительной человечности, народная эта общность и от себя отвлекает слабости и пороки каждого человека в отдельности, зато каждому позволяет числить себя в общей праведности. Участвовать в изъявлениях непогрешимой народной воли довольно удобно и даже полезно¹⁴³, потому, например, что с несомненной их правотой мало кто спорит. Когда частные решения чреваты опасными заблуждениями и ответственностью, соблазнительно войти и оставаться в чем-нибудь безошибочном. В общем, вера в разум и воля к истине нашли себя в бесспорном праве народа быть источником закона и его господином на том основании, что глас народа – голос истины (Vox Populi – Vox veritatis)¹⁴⁴.

      Этому верованию нипочем афористические мудрости, где высший закон – suprema lex – это, между прочим, не воля народа и даже не глас его, а народное благо (Salus populi suprema lex esto). Оставаясь в этой вере, трудно смириться с тем, что Vox Populi – Vox Dei (глас народа – глас Божий) давно оспорили в самой религии, и что еще в VIII столетии ученый Алкуин писал будущему императору Карлу Великому об этом преувеличении: «Не слушай тех, кто говорит, что глас народа – глас Божий, ибо народная необузданность сходна с безумием»¹⁴⁵.

      К праву народа изрекать законодательные воления примыкает национальное государство, чтобы большей частью заместить изъявления народа своими отправлениями собственной власти. Это государство, сплоченное в политическом теле и в личности, не опрощенное по-английски до недолговечного «правительства» и не разобранное на отдельные органы. С ним или через него народ всего вернее обзаводится «общей волей», чтобы та звучала ясно и властно. Государство же, со своей стороны, оборотившись политической личностью, готово народным именем, вместо народа и, наконец, от себя самого источать свою уже волю. Для этого у него есть общенациональное поручение и, отчасти, опора на остатки монархической, коммунально-кантональной традиции¹⁴⁶, где владетельные суверены и не вполне суверенные корпорации уже давно научились вверять свою власть различным «поверенным». Это уже сравнительно новая расстановка, какой бы естественной и вечной она теперь ни казалась.

Скачать книгу