LITMIR.BIZ

      Нацизм никуда не делся, его упорно не хотели и не хотят замечать, тема стала педалироваться лишь тогда, когда на Украине запахло жаренным, и толпы молодчиков стали маршировать с нацистской символикой и под нацистскими лозунгами. Но Западу это все было на руку. В американских и британских доктринах национальной безопасности прописано, что Россия – враг номер один. Не какие-то там исламские терриристы, наркоторговцы, расчеленители людей на органы, но именно такое твёрдое и первоклассное государство как Россия. И началось более интенсивное расчеловечивание русских, чтоб их было не жалко убивать, уничтожать, утилизировать. Я попал под эту волну оголтелой русофобии и жил под её удушающим прессом несколько лет в США. Меня отовсюду гнали, никто нигде не хотел со мной разговаривать. В издательствах я предлагал свои книги о реальной России, а не России их выдумок и фантазий, меня гнали отовсюду. Меня гнали из всех университетов и фабрик мыслей, где я предлагал прочесть цикл лекций о настоящей России, а не ту пургу, которую гнали российские либерасты по всем американским вузам. Я без мыла пытался влезть в STRATFOR, которое почему-то называют в России теневым ЦРУ, но на самом деле это сборище бездарных и безграмотных болванов, которые уж в российских делах точно ничего не смыслят, но на их измышлениях часто строится внешнеполитическая линия США. Я им хотел донести правду про Россию, но они от меня прятались, им такая правда была не нужна, у них была своя правда, им приятная. В университете Райса, в Хьюстоне, в Центре Бейкера, занимающегося международной проблематикой, один хороший и добрый человек, когда мы остались вдвоём, посмотрел на меня с сочувствием и сказал: “Боюсь, коллега, что тема хорошей России не найдёт понимания в американских университетах и пространстве публичных дискурсов”. Я намёк понял.