Скачать книгу

убивают! – закричал Семен. Он кряхтел, ругался, извивался от боли под ударами плетки.

      Мария сначала равнодушно смотрела на экзекуцию – мол, так и надо этому поганцу, но когда тело мужа покрылось красными рубцами и он застонал, она отвернулась и заплакала, уткнув лицо в рубашку.

      Матвей, закончив порку, схватил стоявшее рядом ведро воды и окатил выпоротого. Семен очухался и вскочил на ноги.

      – Ой молодец! Ой добро! Хорошо отходил нерадивых! – похвалил Долгаль десятника.

      Ефиму показалось, что за эти выкрутасы товарищу по шинку досталось еще больше, чем ему. Не желая больше оставаться здесь, Меланья схватила мужа за руку и повела домой.

      На Ефима было страшно смотреть: на спине и плечах сине-багровые потеки от ударов, кое-где еще сочилась кровь.

      Он тряхнул головой, повел плечами, как бы проверяя, целы ли кости, а потом хриплым голосом, повернувшись к шинку, громко сказал:

      – Братцы, дайте хоть стакан водочки!

      – Замолчи, окаянный, и после порки ему неймется, – зашипела на него жена.

      Ефим вдруг стих, изумленно глядя на Меланью. Та, утерев слезы, тянула его в сторону дома. Ребятня бегала по улице вокруг них и дразнила его:

      – Пьяница – гуляющий, поротый нещадно!

      Ефим только встряхнул волосами, не обращая на них внимания. Потом зло погрозил кулаком. И, глядя куда-то вдаль, тяжело вздохнул:

      – Избили в кровь живого человека и думают, что правы. Радостно им от этого.

      2

      Помещичий дом стоял на пригорке, окруженный липами, дубами и вязами. Дом был старый, но аккуратно покрашенный желтой охрой. Деревянные колонны на фасаде придавали ему благородный и торжественный вид. Комнаты были с высокими потолками, просторные, летом в нем было прохладно, а зимой, когда докрасна натапливали печь, – тепло и уютно.

      После поездки на винокуренный завод и плотного обеда Ханенко отдыхал. Он сидел в горнице на огромном диване из красного дерева, покрытого вишневым трипом. У окна на этажерке стояла клетка с канарейками, в углу, в деревянной бочке, – высокий фикус.

      Во дворе раздался топот копыт. Кто-то спрашивал его. По голосу он узнал своего управляющего Богдана Ющенка. За много лет служения он уже догадался, что бурмистр явился с недоброй новостью.

      В дом с растрепанными от быстрой езды волосами влетел управляющий. Остановился, едва перевел дух и дрожащим голосом сообщил:

      – Беда, пан. У нас бунт в Дареевске. Казачки за трезвость гутарят, к шинкам караулы приставили, чтобы никого из местных не пускали.

      Бурмистр тщательно, с четкой последовательностью рассказал о сходе казаков и крестьян.

      Иван Николаевич едва схватывал обрывки фраз, не до конца осмысливая произошедшее. Весь день он провел на жаре, в поездке в Ларневск, и основательно устал. Ханенко тяжело и безразлично смотрел на управляющего. Его румяное с жирными трясущимися щеками лицо расплылось в довольную улыбку. Глаза растянулись узкими щелочками.

      Потом Ханенко вдруг понял, что к чему. Его словно передернуло. Он вскочил с дивана и, схватив Ющенка за грудки, впился глазами

Скачать книгу