Цвет полевой - Владимир Скребицкий

Скачать книгу

особенно не интересовались, но приезжавшие к ним на выходные дни родственники, быстро оценили проложенные Дмитрием Ивановичем лыжни, стали охотно ходить по ним, кое-что подправляя и выравнивая…«Ходил я, Дмитрий, вчера по твоему малому кругу, ну и напартачил же ты там в ельнике – как заяц петлял…Я уж, что мог, спрямил. Пойдешь – посмотришь» Говорил ему Борис, работавший инженером в Москве на Электростали и приезжавший с пятницы по воскресенье с женой и сыном к матери, жившей через два дома от Габрона.

      Другой сосед окрестил проложенные маршруты, Большой и Малой Дмитровкой и с удовольствием докладывал, что по тому участку лыжни, что по над речкой идет, повадились ходить кабаны и, видимо, неподалеку у них лежка, потому что, когда он пропилил осину, которая легла поперек спуска к речке, то услышал справа топот и, хотя самих кабанов не видел, но наверняка это были они, и он их спугнул, когда отбрасывал в кусты отпиленный кусок… «А спуск получился, скажу я тебе, отменный!»

      Так вот и проходила эта зима… Лучшая, наверно, зима в жизни Дмитрия…Ивановича.

      14-го марта Дмитрию исполнилось 29 лет. Это был будний день, и он отметил его в Москве с родителями и сестрой, но уже в субботу был в Шапкине, где Габрон Григорьевич поставил на стол бутылку красного вина Тбилисского разлива, Елизавета Евграфьевна испекла пирог с грибами…«Свои грибочки-то, сама собирала по краю ельничка, где у тебя лыжня проходит»… а Борис поднял тост за эту самую лыжню, которая тянется как струна сквозь леса и овраги и ничто ей не преграда: дерево упадет – спилим, лось выйдет – по рогам его – не перегораживай дорогу, и пусть лыжне этой конца не будет. Ура!»

      Наступил Апрель, но снег в лесу еще кое-где лежал. Дмитрий ходил на лыжах пока была еще хоть какая-то возможность. А когда возможности пройти весь маршрут уже не стало – снимал лыжи и шел в ботинках до тех участков лыжни, которые проходили в ельниках, где снега было еще навалом. Потом уже и в ельнике днем снег начал раскисать, и идти по нему стало неинтересно. Тогда Дмитрий устраивал лежку: наламывал ельника, клал сверху для запаха прутья кустарника и загорал на весеннем солнышке, дожидаясь пока оно начнет прятаться за вершинами деревьев и вечерняя прохлада принесет скольжение.

      Однажды, он устроил лежку на южном пригорке, недалеко от того места, где лыжня спускалась к низине у реки. Солнышко уже припекало, и он так разнежился на своем пахучем настиле, что задремал, а когда проснулся, то почувствовал, что уже очень свежо и надо быстро двигаться, чтобы не простудиться. Он перебрался через речужку, залез на крутой северный склон и пару раз скатился по оставшемуся там снегу, уже схваченному вечерним холодком. Он решил для себя, что этот последний спуск будет прощанием с зимой, со своей лыжней, а, как знать, может и с Шапкинским лесом, который ему придется покинуть, потому что к хозяевам скоро должны будут приехать родственники из Ленинграда.

      Дмитрий стоял в низине около речки и смотрел на угасающую над лесом

Скачать книгу