LITMIR.BIZ

      Я знала мир без красок и без цвета.

      Рукой, протянутой из темноты,

      нащупала случайные предметы,

      невиданные, зыбкие черты.

      Так, значит, я слепой была от роду,

      или взаправду стоило прийти

      ко мне такой зиме, такому году,

      чтоб даже небо снова обрести…

      …Не потому ли сплавила печаль я

      с подспудной жаждой счастья и любви,

      и песнь моя над кладбищем звучала

      призывом к жизни,

      клятвой на крови?

      Не потому ли горечь, как усталость,

      доныне на губах моих осталась…

      Но кто солдат посмеет обвинить

      за то, что искалечены они?..

      …И вот в послевоенной тишине

      к себе прислушалась наедине.

      ……………………………………………..

      Какое сердце стало у меня,

      сама не знаю – лучше или хуже:

      не отогреть у мирного огня,

      не остудить на самой лютой стуже.

      И в черный час зажженные войною

      затем, чтобы не гаснуть, не стихать,

      неженские созвездья надо мною,

      неженский ямб в черствеющих стихах…

      …И даже тем, кто всё хотел бы сгладить

      в зеркальной, робкой памяти людей,

      не дам забыть, как падал ленинградец

      на желтый снег пустынных площадей.

      И как стволы, поднявшиеся рядом,

      сплетают корни в душной глубине

      и слили кроны в чистой вышине,

      даря прохожим мощную прохладу, –

      так скорбь и счастие живут во мне –

      единым корнем – в муке Ленинграда,

      единой кроною – в грядущем дне.

      И всё неукротимей год от года

      к неистовству зенита своего

      растет свобода сердца моего –

      единственная на земле свобода.

      Сквозь года, и радость, и невзгоды

      вечно будет мне сиять одна

      та весна сорок второго года,

      в осажденном городе весна.

      Маленькую ласточку из жести

      я носила на груди сама.

      Это было знаком доброй вести,

      это означало – «жду письма».

      Этот знак придумала блокада:

      знали мы, что только самолет,

      только птица к нам до Ленинграда

      с милой-милой Родины дойдет…

      …Сколько писем с той поры мне было!

      Отчего же кажется самой,

      что доныне я не получила

      самое желанное письмо…

      Чтобы к жизни, вставшей за словами,

      к правде, влитой в каждую строку,

      совестью припасть бы, как устами

      в раскаленный полдень – к роднику.

      Кто не написал его, не выслал?

      Счастье ли? Победа ли? Беда?

      Или друг, который не отыскан

      и не

Скачать книгу