Богословская антропология - А. Скола

Скачать книгу

интереса к этой теме в своем движении от раннего произведения Scriptum super Sententiis к Summa Theologiae. Тринитарное измерение Творения продолжает, однако, оставаться предметом рассмотрения вплоть до Дунса Скота и М. Экхарта (1260–1327)[173].

Посредничество Слова или Иисуса Христа?

      В подобной ситуации посредничество в деле Творения приписывалось по большей части Слову, а не Иисусу Христу[174]. Это было связано с тонкими христологическими и тринитарными вопросами, которые здесь могут быть только намечены.

      Не следует забывать о том, что главные усилия средневековой христологии были посвящены разработке логически строгой системы метафизических категорий, необходимых для разъяснения единства во Христе двух природ в одном божественном Лице. При этом не получил достаточно глубокой трактовки тот факт, что Иисус Христос – не просто воплотившийся Бог, но второе Лицо Пресвятой Троицы, Сын, ставший человеком[175].

      Поэтому триадология изучала формальное основание различения Слова в Боге, оставляя в стороне тайну Его воплощения и отдавая предпочтение рассмотрению аналогии действий, присущих разуму и воле и признанных имеющими решающее значение для выяснения дел Сына и Духа[176].

      Такой подход отразился и на богословии Творения. Рассмотрение Слова и Духа как решающих факторов понимания творческого акта Бога практически предпочиталось изучению сущностных божественных атрибутов – Разума и Любви[177]. Тем самым подчеркивалось, что акт творения совершался непосредственно неделимым божественным Единством, без проявления какой-либо специфики Его отдельных Лиц.

      Поэтому об участии Сына в созидательном акте Бога подчас забывалось. А если оно и утверждалось, то лишь в качестве простого короллария к догмату о Троице без адекватного углубленного рассмотрения следствий этого участия для самой концепции Творения[178].

Единство божественного действия ad extra

      Не следует также забывать, что богословие Троицы в латинской традиции, прежде всего у Августина, а затем у Ансельма Кентерберийского (1133–1109), уделяло особое внимание тайне единства Бога[179]. Эта тенденция вызвала необходимость прояснить развитое Августином и получившее строгую формулировку у Фомы Аквинского понятие отношения как теоретического инструмента метафизического объяснения различий Лиц Троицы с богословской позиции, делающей акцент на утверждении единства Бога. Этим объясняется большое значение, которое придавалось сохранению единства тринитарного действия ad extra, выраженного знаменитой аксиомой: «In Deum omnia sunt unum, ubi non obviat relationis oppositio»[ «В Боге все едино, если только этому не препятствует оппозиция отношения отношений» – Прим. пер.][180].

      Поскольку единственным принципом реального различения в Боге являются отношения Лиц Троицы, то нельзя утверждать, что Творение, как и всякое божественное действие ad extra, было свойственно лишь какому-то одному

Скачать книгу

<p>173</p>

Scheffczyk, Cruation...cit., 161–170. G. Marengo, Trinita e Creazione, Roma 1990, 73–74.

<p>174</p>

Известно, что классическое тринитарное богословие признает глубокое единство тринитарных исхождений и миссий и утверждает их реальное совпадение ex parte procedentis [в части происхождения – Прим. пер.] (Ср. 1ST, q. 43, a. 2). Если роль Сына в Творении определяется Его вечным исхождением от Отца и этот факт in origine [изначально – Прим. пер.] совпадает с Его миссией ad extra [вовне – Прим. пер.], то можно говорить о столь же значимой связи между Его Воплощением и Творением: именно это, начиная с аксиомы о тождестве личности и миссии в Иисусе Христе, стало достижением богословия фон Бальтазара, которое реализует и доводит до последних логических следствий схоластический тезис о совпадении, ex parte procedentis [в части происхождения – Прим. пер.], processio и missio [исхождения и миссии – Прим. пер.] (ср. von Balthasar, Teodrammatica. III…cit., 190–214). Это не было, однако, ясно эксплицировано схоластическим богословием, которое, стремясь к уравновешенности изложения, дало полную трактовку тринитарной тайны, обращая, однако, больше внимания на размышление о Творении (Ср. Scheffczyk, Cruation...cit., 119–157).

<p>175</p>

Ср. Moioli, Cristologia…cit., 259–267; J. Ratzinger, La nozione di persona in teologia, in Id., Dogma e predicazione (Biblioteca di Teologia contemporanea 19), trad. it., Brescia 1974, 183–185; M. Bordoni, Gesщ di Nazaret Signore e Cristo. Saggio di cristologia sistematica. 3. Il Cristo annunciato dalla Chiesa, Perugia 1986, 871–888.

<p>176</p>

Ср. H. Ch. Schmidbaur, Personarum Trinitas. Die trinitarische Gotteslehre des heiligen Thomas von Aquin (Munchener Theologische Studien, 52), St. Ottilien 1995; G. Emery, Essentialisme ou personalisme dans le traitu de Dieu chez Saint Thomas d’Aquin, in «Revue Thomiste», 98(1998), 321–67.

<p>177</p>

В этом же направлении мыслит и Фома: «Artifex autem per verbum in intellectu conceptum, et per amorem suae voluntatis ad aliquid relatum, operatur. Unde et Deus Pater operatus est creaturam per suum Verbum, quod est Filius; et per suum Amorem, qui est Spiritus Sanctus. Et secundum hoc processiones Personarum sunt rationes productionis creaturarum, in quantum includunt essentialia attributa, quae sunt scientia et voluntas» [«Художник творит словом, мыслимым его разумом, и любовью его воли, направленной на какой-либо предмет. Сообразно этому и Бог Отец сотворил тварь Своим словом, Которое есть Сын, и Своей Любовью, Которая есть Дух Святой. И потому исхождения Лиц суть принципы сотворения тварей, поскольку включают в себя существенные атрибуты: знание и волю» – Прим. пер.] (1ST, q.45, a. 6, co).

<p>178</p>

Pannenberg, Teologia sistematica. 1…cit., 37.

<p>179</p>

См. G. Angelini, Il tema trinitario nella teologia scolastica, in «La Scuola Cattolica» 116 (1990), 31–67; L. F. Ladaria, El Dios vivo y verdadero. El misterio de la Trinidad, Salamanca 1998, 17–19; 365ss.

<p>180</p>

DS 1330; по этой теме см. H. Muhlen, Person und Appropriation. Zum Verstдndnis des Aksiom: In Deum omnia sunt unum, ubi non obviat relationis oppositio», in «Munchener Theologische Zeitschrift» 16 (1965), 37–57.