LITMIR.BIZ

В этом издании неадаптированные тексты блистательных рассказов американского юмориста смогут читать даже те, кто пока не очень хорошо знает английский. К каждой странице текста дается словарь самых нужных слов и краткие грамматические комментарии. С их помощью читатели легко уследят за сюжетом и сами не заметят, как освоят немало новых слов и устойчивых выражений, научатся увереннее употреблять грамматические конструкции и без проблем доберутся до финала. Книга предназначена для тех, кто изучает английский язык на продолжающем уровне и стремится к его совершенствованию.

Подробнее

О.Генри – выдающийся американский писатель, прозаик, автор популярных рассказов и новелл, характеризующихся тонким юмором и неожиданными развязками. Настоящее имя О.Генри – Уильям Сидни Портер. После обнаружения растраты в банке, в котором он работал кассиром и счетоводом, Портер был обвинен в растрате, осужден и посажен в тюрьму. В тюрьме Портер работал в лазарете и писал рассказы, подыскивая себе псевдоним. В конце концов он остановил свой выбор на варианте «О.Генри». Происхождение его не совсем ясно. Сам писатель утверждал в интервью, что имя Генри взято из колонки светских новостей в газете, а инициал О. выбран как самая простая буква. Одной из газет он сообщил, что «О.» расшифровывается как Olivier (французское имя Оливье), и действительно, несколько рассказов он опубликовал там под именем Olivier Henry. По другим данным, это имя известного французского фармацевта Этьена Анри (Etienne Henry), медицинский справочник которого был популярен в то время. Ещё одну гипотезу выдвинул писатель и учёный Гай Дэвенпорт: «О.Генри» не что иное, как сокращение названия тюрьмы, где сидел автор – Ohio Penitentiary. «Ревматизм» – это очень добрая и жизнеутверждающая история о том, как жажда наживы и богатства у незадачливого вора, пытавшегося ограбить богатый частный особняк, превратилась в нечто большее и бесценное – обретение нового друга. ©&℗ ИП Воробьев В.А. ©&℗ ИД СОЮЗ

Подробнее

Морж и Плотник гуляли по берегу. У берега они увидели устриц. Им захотелось полакомиться, но устрицы зарылись в песок и глубоко сидели в воде. Морж, чтобы выманить их из засады, предложил им пойти прогуляться. – Приятная прогулка! Приятный разговор! – соблазнял он простодушных устриц. Те поверили и побежали за ним, как цыплята. – Давайте же начнем! – сказал Морж, усаживаясь на прибрежном камне. – Пришло время потолковать о многих вещах; башмаках, о кораблях, о сургучных печатях, о капусте и о королях. Но, несмотря на такую большую программу, рассказ Морж оказался очень коротким – скоро слушатели все до одного были съедены. Эту печальную балладу знают решительно все англичане, так как она напечатана в их любимейшей детской книге «Сквозь зеркало», которую они читают с раннего детства до старости. Сочинил ее Льюис Кэрролл, автор «Алисы в волшебной стране». Книга «Сквозь зеркало» есть продолжение «Алисы». Повторяем: Морж ничего не сказал ни о башмаках, ни о кораблях, ни о сургучных печатях, ни о королях, ни о капусте. Вместе него сделал это О.Генри. Он так и озаглавил эту книгу – «Короли и капуста», и принял все меры к тому, чтобы «выполнить обещания» Моржа. В ней есть глава «Корабли» есть глава «Башмаки» в ней уже во второй главе, фигурирует сургуч, и если чего в ней нет, так только королей и капусты. Не потому ли именно эти слова поставлены в заглавии книги? Но автор утешает нас тем, что вместо королей у него президенты, а вместо капусты – пальмы. Сам же он – Плотник, меланхолический спутник Моржа, и свою присказку ведет от лица Плотника. © перевод Н.К. Чуковский (наследники) ©&℗ ИП Воробьев В.А. ©&℗ ИД СОЮЗ

Подробнее

Уильям Сидни Портер, писавший под псевдонимом О.Генри юмористическую и сатирическую прозу, пользовался огромной популярностью среди читателей. Он родился в Северной Каролине. После школы учился на фармацевта, работал в аптеке. Затем стал кассиром-бухгалтером в банке в техасском городе Остине. Был обвинен в растрате и полгода скрывался от правоохранительных органов. Сначала в Гондурасе, затем в Южной Америке. Вернувшись в США, был осужден и посажен в тюрьму, где провел три года. В тюрьме взял себе псевдоним О.Генри. Первая его книга рассказов – «Короли и капуста» – вышла в 1904-м. За ней последовали «Четыре миллиона», «Неугасимый светильник», «Сердце Запада», «Голос города», «Благородный жулик» и другие. В эту аудиокнигу вошли избранные рассказы писателя: Пути, которые мы избираем Дружба Последний лист Мьюриэль Полисмен и антифон Искатели приключений Дары волхвов Настольная книга Гименея Вождь Краснокожих перевод: К. Михайлов, В. Азов, В. Александров ©&℗ ИП Воробьев В.А. ©&℗ ИД СОЮЗ

Подробнее

«Мисс Марта Мичем содержала маленькую булочную на углу (ту самую, знаете? где три ступеньки вниз и, когда открываешь дверь, дребезжит колокольчик). Мисс Марте стукнуло сорок, на ее счету в банке лежало две тысячи долларов, у нее было два вставных зуба и чувствительное сердце. Немало женщин выходило замуж, имея на то гораздо меньше шансов, чем мисс Марта…»

Подробнее

«Вряд ли кто-нибудь успел забыть, что месяц тому назад можно было купить круговой билет в Вашингтон и обратно со значительной скидкой. Чрезвычайная дешевизна этого билета подвигла нас обратиться к некоему остинскому гражданину, принимающему общественные интересы близко к сердцу, и занять у него двадцать долларов под залог нашего типографского станка, а также коровы и под поручительство нашего брата вкупе с небольшим векселем майора Хатчинсона на четыре тысячи долларов. Мы приобрели круговой билет, две венские булочки и изрядный кусок сыра, каковые вручили одному из наших штатных репортеров с заданием съездить в Вашингтон и взять интервью у президента Кливленда, по возможности натянув нос всем прочим техасским газетам…»

Подробнее

«– Тетя Эллен, – весело сказала Октавия, метко швырнув черными лайковыми перчатками в важного персидского кота на подоконнике. – Я – нищая. – Ты так любишь преувеличивать, дорогая Октавия, – мягко заметила тетя Эллен, опуская газету. – Если у тебя сейчас нет мелочи на конфеты, поищи мой кошелек в ящике письменного стола. Октавия Бопри сняла шляпу и, обняв руками колени, уселась на низенькой скамеечке рядом с креслом своей тетки. Но и в этом неудобном положении ее тонкая фигура, облаченная в модный траурный костюм, не потеряла своей грациозности. Октавия тщетно пыталась придать требуемую обстоятельствами серьезность своему юному, оживленному лицу и сверкающим, жизнерадостным глазам…»

Подробнее

«Я всегда недолюбливал вендетты. По-моему, этот продукт нашей страны переоценивают еще более, чем грейпфрут, коктейль и свадебные путешествия. Однако, с вашего разрешения, я хотел бы рассказать об одной вендетте на индейской территории – вендетте, в которой я играл роль репортера, адъютанта и несоучастника. Я гостил на ранчо Сэма Дорки и развлекался вовсю: падал с ненаманикюренных лошадей и грозил кулаком волкам, когда они были за две мили. Сэм, закаленный субъект лет двадцати пяти, пользовался репутацией человека, который спокойно возвращается домой в темноте, хотя нередко он проделывал это с большой неохотой…»

Подробнее

«На Бродвее есть отель, который еще не успели обнаружить любители летних курортов. Он обширен и прохладен. Номера его отделаны темным дубом, холодным даже в полуденный зной. Ветерки домашнего изготовления и темно-зеленые живые изгороди дарят ему все прелести Адирондакских гор без присущих им неудобств. Ни одному альпинисту не дано изведать той безмятежной радости, какую испытывает человек, когда взбирается по его широким лестницам или под бдительным оком опытного проводника, с грудью, усаженной медными пуговицами, мечтательно уносится ввысь в одном из лифтов, точно в кабинке фуникулера. Здешний повар готовит такую форель, какой вам не попробовать даже в Белых горах Невады, его омары и другие дары моря заставят позеленеть от зависти «Олд-Пойнт-Комфорт» («Да будь я проклят, сэр!»), а оленина из штата Мэн могла бы смягчить и чиновничье сердце старшего лесничего…»

Подробнее

«Большой Джим Доггерти был, что называется, свойский парень. То есть он принадлежал к племени свойских парней. На Манхэттене имеется и такое племя. Это карибы Севера – сильные, хитрые, самоуверенные, сплоченные, они честно блюдут законы своего клана и питают снисходительное презрение к соседним племенам, которые танцуют под дудку Общества. Разумеется, я говорю о титулованной аристократии мира свойских парней, а не о тех, к кому приложим эпитет, почерпнутый из того отделения кошелька, где хранится мелочь. Ведь ни один монетный двор еще не чеканил разменной монеты, которая подошла бы для определения Большого Джима Доггерти…»

Подробнее