LITMIR.BIZ

      Сказал один старик-булыжник мне:

      «Я старый краснопресненец.

                                                   Нас мало.

      Я помню, как на уличной войне

      рабочая рука меня вздымала.

      В том пятом – все мы были нарасхват.

      Сражаться веселей, чем киснуть в луже.

      А если бы тогда здесь был асфальт,

      он вряд ли превратился бы в оружье.

      Я иногда тоскую по руке,

      в которую стальные крошки въелись,

      где на ладонном каждом бугорке

      мои бока попеременно грелись.

      Теперь мы все, конечно, в стариках.

      Зато в хороших были мы руках.

      Я за границей лично не бывал,

      но слышал про булыжники в Париже,

      и надо бы нам с ними быть поближе,

      чтобы никто о нас не забывал.

      Был похоронен вновь я в мостовой,

      чтоб знал, как говорится, свое место.

      Я устарел, но я еще живой

      и думающий —

                              к сведенью стройтреста».

      Не положил булыжник я в карман,

      но чувство: будто в горле встал он комом.

      Я взял тебя на память, ветеран,

      пока тебя не вывернули ломом.

      Люблю забыть, что я поэт,

      и быть собой, но безымянно,

      как часть лесов или полей,

      часть улицы и океана.

      Меня со мною не свели

      старанья всех на свете своден.

      Чужие – больше, чем свои, —

      люблю стихи, и тем свободен.

      Поэт не в том, чтобы воспеть

      себя, на прочих огрызаясь,

      а в том, чтоб даже не успеть

      понять, что это значит – зависть.

      Во всех, кто лезет ввысь, – гнильцо.

      Бессилье в этом, а не сила —

      толпе подсовывать лицо,

      чтоб всех от счастья подкосило.

      Лжив узнавания уют.

      Эпохи сила основная

      не в тех, кого все узнают,

      а в тех, кого еще узнают.

      Поэты стихов не

Скачать книгу