Скачать книгу

прибой,

      и на пушке щеки,

      и на реке руки —

      родинок островки,

      пахнущие тобой.

      Ночь была только одна:

      билась о дамбу волна,

      штора хотела с окна

      прыгнуть в ревущую глубь.

      Шторм берега разгромил

      и пополам разломил

      звездный огромный мир

      пахнущих штормом губ.

      Так вот горят на кострах —

      спутаны страсть и страх.

      Вечно – победа и крах,

      словно сестра и брат.

      Руки на мне сцепя,

      больно зубами скрипя,

      ты испугалась себя —

      значит, я сам виноват.

      Лишний – второй стакан.

      Вскрикивает баклан.

      Стонет подъемный кран,

      мрачно таская песок.

      Слева подушка пуста,

      лишь на пустыне холста —

      впившийся неспроста,

      тоненький твой волосок.

      Есть очень странный детдом:

      плачут, как дети, в нем,

      плачут и ночью и днем

      дни и минуты любви.

      Там, становясь все грустней,

      бродят среди теней

      несколько нежных дней:

      дети твои и мои.

Гагра, октябрь 1972

      «Жизнь, ты бьешь меня под вздох…»

      Жизнь, ты бьешь меня под вздох,

      а не уложить.

      До восьмидесяти трех

      собираюсь жить.

      Через сорок три годка —

      потерпи, казак! —

      вряд ли станет жизнь сладка,

      но кисла не так.

      Будет сорок семь тебе,

      мой наследник Петр,

      ну а батька в седине

      все же будет бодр.

      Будет он врагов бесить,

      будет пить до дна

      и на девочек косить

      глазом скакуна.

      Будет много кой-чего

      через столько лет.

      Результатец – кто кого —

      будет не секрет.

      Встретят улицы и рю

      общую зарю.

      Я в Мытищах закурю,

      в Чили докурю.

      Телевизор понесут

      под колокола

      на всемирный Страшный суд

      за его дела.

      Уничтожат люди рак,

      бомбу, телефон.

      Правда, выживет дурак,

      но не так силен.

      Зажужжат шкивы, ремни.

      Полный оборот —

      и машина времени

      Пушкина вернет.

1972

      «Бессердечность к себе…»

      Бессердечность к себе —

                                              это тоже увечность.

      Не пора ли тебе отдохнуть?

      Прояви наконец сам к себе человечность —

      сам с собою побудь.

      Успокойся.

                       В хорошие книжки заройся.

      Не стремись никому ничего доказать.

      А того, что тебя позабудут, не бойся.

      Все немедля сказать —

                                           как себя наказать.

      Успокойся на том,

                                   чтобы мудрая

Скачать книгу