Скачать книгу

висячей цветочной вазочке еще сохранилась облупившаяся лакированная печать мастера, да и на старом ветхом футляре было написано, что это работа Сотан. Если надпись не обманывает, значит, этой тыкве около трехсот лет.

      Кикудзи не разбирался в искусстве подбирать цветы для чайной церемонии, да и служанка наверняка в этом ничего не понимала, но ему показалось, что повилика подходит для утренней чайной церемонии[11].

      Кикудзи глядел на цветок и думал: в трехсотлетней тыкве нежная повилика, которая проживет не более одного дня…

      Может быть, в таком сочетании есть своя гармония?.. Может быть, это гораздо изящнее, чем ставить европейские садовые цветы в кувшин сино, которому тоже не меньше трехсот лет…

      Ему почему-то стало тревожно: сколько же часов проживет повилика?

      За завтраком Кикудзи сказал подававшей еду служанке:

      – Я думал, повилика прямо на глазах завянет, а она еще свежая.

      – Да, еще свежая.

      Кикудзи вспомнил, что хотел поставить пионы в сино, подаренное ему Фумико. Пионы – в знак памяти о госпоже Оота. Когда Фумико подарила ему сино, время цветения пионов уже прошло, но отдельные цветы, может быть, где-нибудь еще и сохранились. А сейчас поздно.

      – Я совсем забыл, что у нас была эта тыква. Как только ты ее отыскала!

      – Я вспомнила.

      – Не знаешь, отец ставил когда-нибудь повилику в эту тыкву?

      – Не знаю, кажется, не ставили. А я так просто… сама поставила… Ведь повилика – вьющееся растение и тыква эта тоже. Вот я и подумала…

      – Что? Вьющиеся растения?

      Обескураженный Кикудзи рассмеялся.

      После завтрака он попробовал почитать газету, но голова вскоре сделалась тяжелой, и он растянулся прямо на татами в столовой.

      Служанка вошла в столовую, вытирая мокрые руки.

      – Ты мою постель не убрала?

      – Нет, но извольте подождать чуточку, я приберу в комнате.

      Когда он вернулся в спальню, в токонома уже не было повилики. И тыквы тоже.

      Кикудзи хмыкнул. Убрала. Наверное, чтобы он не видел печального увядания цветка.

      Ему стало смешно, когда служанка сказала, что и повилика, и тыква – вьющиеся растения. Наверное, все же этой старой женщине в таком своеобразном виде передались эстетические привычки ее бывшего хозяина.

      Кувшин сино, пустой, так и стоял в токонома.

      Если вдруг придет Фумико, ей будет неприятно такое небрежное отношение к ее подарку.

      Кикудзи, принеся кувшин домой, в тот же день поставил в него белые розы и бледные гвоздики.

      Ведь такие же цветы стояли в нем перед урной с прахом госпожи Оота – цветы, посланные Кикудзи на седьмой день поминальной недели.

      Возвращаясь от Фумико с кувшином в руках, он зашел в тот же самый цветочный магазин и купил те же самые цветы, что и накануне, – розы и гвоздики.

      Но потом он уже не ставил в кувшин никаких цветов. Ему казалось, стоит прикоснуться к этому сино, и в душе поднимется такое волнение, которое нечем будет унять.

      Порой, идя по улице, он вдруг останавливал взгляд

Скачать книгу


<p>11</p>

По-японски повилика – асагао, что значит «лик утра».