Скачать книгу

каким это будет резким,

      Какую гору сулит невзгод, в каком изойдет реванше —

      И как закончится через год и, кажется, даже раньше.

      Все было там произнесено —

      торжественно, как на тризне, —

      И это было слаще всего, что мне говорили в жизни,

      Поскольку после, поверх стыда, раскаянья и проклятья,

      Она опять говорила «да», опять на меня не глядя.

      Она глядела туда, где свет закатный густел опасно,

      Где все вокруг говорило «нет», и я это видел ясно.

      Всегда, со школьных до взрослых лет,

      распивочно и навынос,

      Мне все вокруг говорило «нет»,

      стараясь, чтоб я не вырос,

      Сошел с ума от избытка чувств,

      состарился на приколе —

      Поскольку если осуществлюсь, я сделать могу такое,

      Что этот пригород, и шалман, и прочая яйцекладка

      По местным выбеленным холмам

      раскатятся без остатка.

      Мне все вокруг говорило «нет» по ясной для всех

      причине,

      И все просили вернуть билет, хоть сами его вручили.

      Она ж, как прежде, была тверда, упряма, необорима,

      Ее лицо повторяло «да», а море «нет» говорило,

      Швыряясь брызгами на дома, твердя свои причитанья, —

      И я блаженно сходил с ума от этого сочетанья.

      Вдали маяк мигал на мысу – двулико, неодинако,

      И луч пульсировал на весу и гас, наглотавшись мрака,

      И снова падал в морской прогал,

      у тьмы отбирая выдел.

      Боюсь, когда бы он не моргал, его бы никто не видел.

      Он гас – тогда ты была моя; включался – и ты другая.

      Мигают Сириус, Бог, маяк —

      лишь смерть глядит не мигая.

      «Сюда, измотанные суда, напуганные герои!» —

      И он говорил им то «нет», то «да».

      Но важно было второе.

      Вторая

      Si tu,

      si tu,

      si tu t’imagines…

Raymond Queneau

      Люблю,

      люблю,

      люблю эту пору,

      когда и весна впереди еще вся,

      и бурную воду, и первую флору,

      как будто потягивающуюся.

      Зеленая дымка,

      летучая прядка,

      эгейские лужи, истома полей…

      Одна

      беда,

      что все это кратко,

      но дальше не хуже, а только милей.

      Сирень,

      свирель,

      сосна каравелья,

      засилье веселья, трезвон комарья,

      и прелесть бесцелья,

      и сладость безделья,

      и хмель без похмелья, и ты без белья!

      А позднее лето,

      а колкие травы,

      а нервного неба лазурная резь,

      настой исключительно сладкой отравы,

      блаженный, пока он не кончится весь.

      А там,

      а там —

      чудесная осень,

      хоть мы и не просим, не спросим о том,

      своим безволосьем,

      своим бесколосьем

      она создает утешительный фон:

      в сравнении с этим свистящим простором,

      растянутым мором, сводящим с ума,

      любой перед собственным мысленным взором

      глядит

Скачать книгу