LITMIR.BIZ

      Крепчает ветер солоноватый, качает зеленоватый вал,

      Он был в Аравии тридевятой,

      в которой много наворовал.

      Молнии с волнами, море с молом —

      все так и блещет, объединясь.

      Страшно подумать, каким двуполым

      все тут стало, глядя на нас.

      Пока ты качаешь меня, как шлюпку,

      мой свитер, дерзостен и лукав,

      Лезет к тебе рукавом под юбку,

      кладя на майку другой рукав,

      И тут же, впервые не одинокие,

      внося в гармонию тихий вклад,

      Лежат в обнимку «Самсунг» и «Нокия»

      после недели заочных клятв.

      Мой сын-подросток с твоею дочерью —

      россыпь дредов и конский хвост —

      Галдят внизу, загорая дочерна

      и замечая десятки сходств.

      Они подружились еще в «Фейсбуке»

      и увидались только вчера,

      Но вдруг отводят глаза и руки,

      почуяв большее, чем игра.

      Боюсь, мы были бы только рады

      сюжету круче Жана Жене,

      Когда, не желая иной награды,

      твой муж ушел бы к моей жене,

      И чтобы уж вовсе поставить точку

      в этой идиллии без конца —

      Отдать бы мать мою, одиночку, за отца твоего, вдовца.

      Когда я еду, сшибая тугрики,

      в Киев, Крым, Тифлис, Ереван —

      Я остро чувствую, как республики

      жаждут вернуться в наш караван.

      Когда я в России, а ты в Израиле —

      ты туда меня не берешь, —

      Изгои, что глотки себе излаяли,

      рвутся, как Штирлиц, под сень берез.

      Эта тяга сто раз за сутки нас настигает с первого дня,

      Повреждая тебя в рассудке и укрепляя в вере меня —

      Так что и «форд» твой тяжелозадый

      по сто раз на трассе любой

      Всё целовался б с моею «ладой»,

      но, по счастью, он голубой.

      Пришла зима,

      Как будто никуда не уходила.

      На дне надежды, счастья и ума

      Всегда была нетающая льдина.

      Сквозь этот парк, как на изнанке век,

      Сквозь нежность оперения лесного

      Все проступал какой-то мокрый снег,

      И мерзлый мех, и прочая основа.

      Любовь пришла,

      Как будто никуда не уходила,

      Безжалостна, застенчива, смешна,

      Безвыходна, угрюма, нелюдима.

      Сквозь тошноту и утренний озноб,

      Балет на льду и саван на саванне

      Вдруг проступает, глубже всех основ,

      Холст, на котором всё нарисовали.

      Сейчас они в зародыше. Но вот

      Пойдут вразнос, сольются воедино —

      И смерть придет.

      А впрочем, и она не уходила.