Скачать книгу

грек шатался средь бела дня с фонарем,

      Пресытясь всеми,—

      И даже мир, похоже, был сотворен

      По той же схеме.

      Не то чтобы он задумывался как месть —

      Не в мести сила,—

      Но в приступе отвращенья к тому, что есть.

      Точней, что было.

      Отсюда извечный трепет в его царях —

      Седых и юных;

      Отсюда же привкус крови в его морях,

      В его лагунах,

      Двуликость видов, двуличие всех вещей,

      Траншеи, щели —

      И запах тленья, который всегда слышней,

      Где цвет пышнее.

      «Я не стою и этих щедрот…»

      Я не стою и этих щедрот —

      Долгой ночи, короткого лета.

      Потому что не так и не тот

      И с младенчества чувствую это.

      Что начну – обращается вспять.

      Что скажу – понимают превратно.

      Недосмотром иль милостью звать

      То, что я еще жив, – непонятно.

      Но и весь этот царственный свод —

      Свод небес, перекрытий и правил —

      Откровенно не так и не тот.

      Я бы многое здесь переставил.

      Я едва ли почел бы за честь —

      Даже если б встречали радушней —

      Принимать эту местность как есть

      И еще оставаться в ладу с ней.

      Вот о чем твоя вечная дрожь,

      Хилый стебель, возросший на камне:

      Как бесчувственен мир – и хорош!

      Как чувствителен я – но куда мне

      До оснеженных этих ветвей

      И до влажности их новогодней?

      Чем прекраснее вид – тем мертвей,

      Чем живучее – тем непригодней.

      О, как пышно ликует разлад,

      Несовпад, мой единственный идол!

      От несчастной любви голосят,

      От счастливой – но кто ее видел?

      И в единственный месяц в году,

      Щедро залитый, скупо прогретый,

      Все, что вечно со всем не в ладу,

      Зацветает от горечи этой.

      Вся округа цветет, голося, —

      Зелена, земляна, воробьина.

      Лишь об этом – черемуха вся,

      И каштан, и сирень, и рябина.

      Чуть пойдет ворковать голубок,

      Чуть апрельская нега пригреет —

      О, как пышно цветет нелюбовь,

      О, как реет, и млеет, и блеет.

      Нелюбовь – упоительный труд,

      И потомство оценит заслугу

      Нашей общей негодности тут

      И ненужности нашей друг другу.

      «В Берлине, в многолюдном кабаке…»

      В Берлине, в многолюдном кабаке,

      Особенно легко себе представить,

      Как тут сидишь году в тридцать четвертом,

      Свободных мест нету, воскресенье,

      Сияя, входит пара молодая,

      Лет по семнадцати, по восемнадцати,

      Распространяя запах юной похоти,

      Две чистых особи, друг у друга первые,

      Любовь, но хорошо и как гимнастика,

      Заходят, кабак битком, видят еврея,

      Сидит на лучшем месте у окна,

      Пьет пиво – опрокидывают пиво,

      Выкидывают еврея, садятся сами,

      Года

Скачать книгу