Скачать книгу

заграждаемого темнотою, открывалось во мне внутреннее око, которому столетия не составляли преграды. Таким предстал ты мне, Никита Романович, и ясно увидел я тебя, летящего на коне в погоню за Малютой, и перенесся я в твое страшное время, где не было ничего невозможного!

      Забыл Серебряный, что он без сабли и пистолей, и не было ему нужды, что конь под ним стар. А был то добрый конь в свое время; прослужил он лет двадцать и на войне и в походах; только не выслужил себе покою на старости; выслужил упряжь водовозную, сено гнилое да удары палочные!

      Теперь почуял он на себе седока могучего и вспомнил о прежних днях, когда носил богатырей, и грозные сечи, и кормили его отборным зерном, и поили медвяною сытой. И раздул он красные ноздри, и вытянул шею, и летит в погоню за Малютой Скуратовым.

      Скачет Малюта во дремучем лесу с своими опричниками. Он торопит их к Поганой Луже, поправляет башлык на царевиче, чтоб не узнали опричники, кого везут на смерть. Кабы узнали они, отступились бы от Малюты, схоронились бы больший за меньшего. Но думают опричники, что скачет простой человек меж Хомяка и Малюты, и только дивятся, что везут его казнить так далеко.

      Торопит Малюта опричников, серчает на коней, бьет их плетью по крутым бедрам.

      – Ах вы волчья сыть, травяные мешки! Не одумался б царь, не послал бы за нами погони!

      Скачет злодей Малюта во дремучем лесу, смотрят на него пташки, вытянув шейки, летят над ним черные вороны – уже близко Поганая Лужа!

      – Эй, – говорит Малюта Хомяку, – никак, стучат за нами чужие подковы?

      – Нет, – отвечает Хомяк, – то от наших коней топот в лесу раздается.

      И пуще торопит Малюта опричников, и чаще бьет коней по крутым бедрам.

      – Эй, – говорит он Хомяку, – никак, кто-то кричит за нами?

      – Нет, – отвечает Хомяк, – то нашу молвь отголоски разносят.

      И серчает Малюта на коней.

      – Ах вы волчья сыть, травяные мешки! Ой, не было б за нами погони!

      Вдруг слышит Малюта за собою:

      – Стой, Григорий Лукьяныч!

      Серебряный был у Скуратова за плечами. Не выдал его старый конь водовозный.

      – Стой, Малюта! – повторил Серебряный и, нагнав Скуратова, ударил его в щеку рукою могучею.

      Силен был удар Никиты Романовича. Раздалася пощечина, словно выстрел пищальный; загудел сыр-бор, посыпались листья; бросились звери со всех ног в чащу; вылетели из дупел пучеглазые совы; а мужики, далеко оттоле дравшие лыки, посмотрели друг на друга и сказали, дивясь:

      – Слышь, как треснуло! Уж не старый ли дуб надломился над Поганою Лужей?

      Малюта свалился с седла. Бедный старый конь Никиты Романовича споткнулся, покатился и испустил дух.

      – Малюта! – вскричал князь, вскочив на ноги, – не за свой ты кус принимаешься! Ты этим кусом подавишься!

      И, вырвав из ножен саблю Малюты, он замахнулся разрубить ему череп.

      Внезапно другая сабля свистнула над головою князя. Матвей Хомяк прилетел господину на помощь. Завязался бой меж Хомяком и Серебряным. Опричники напали с голыми саблями на князя, но деревья и лом защитили Никиту Романовича, не дали всем вдруг окружить

Скачать книгу