LITMIR.BIZ

      Ревчак в ранг речек не годится,

      Но, как и Ея, нес в себе

      Немалое в судьбе станицы,

      В судьбе всех нас, в моей судьбе.

      Руки художника достоин

      Сюжет тех лет: с кнутом в руке,

      Мальчишка в шляпе из соломин

      Пасет гусей на Ревчаке.

      Для детворы Ревчак был грядкой,

      Где, как рогоз, и мы росли,

      А наши корни – пальцы, пятки —

      Не вылезали из земли;

      Где дружба “вечная” и драки;

      Где мы гуртом то лепим гать,

      То ползаем в грязи, как раки,

      Чтоб раков в норах добывать…

      Теперь случись увидеть глазу

      Там затвердевший детский след,

      И сердце вздрогнет как-то сразу:

      Не мой ли с тех далеких лет?

      Там, где Ревчак впускала Ея,

      На побережьях левых двух,

      Спал в травах, щедро зеленея,

      Нетронутый широкий луг.

      Как раз у этой Еи части

      В один известный миру час

      На счастье нам и на несчастье

      Станица наша началась.

      Здесь первые и встали хаты,

      Ну и, конечно ж, неспроста:

      И огород – всегда богатый,

      И рядом – выпас для скота.

      Меня к дворам тем, первым, ныне

      Влечёт особенно один —

      Где жил, почти посередине,

      Мой дед Никита Чепурнин.

      В числе переселенцев первых

      Его был прадед или дед.

      Но двор… ведь он донес, наверно,

      От тех начал какой-то след?

      Второй и третий хат порядок

      Обосновались выше чуть,

      И уж вдоль тех и хат, и грядок

      Пролег станичный главный путь.

      Первоначально до Добреньки

      Дорога шла, до Ревчака,

      Хоть, впрочем, бравым казаченькам

      Что на пути большом река?

      А тут – ручей одношаговый.

      Вброд ехали, мостили гать,

      Но берег правый ревчаковый

      Стремились тоже заселять.

      И там влеклись все тоже к Ее,

      К ее пустынным берегам,

      Чтоб жить свободнее, вольнее,

      Имея скот и выпас там.

      Но заселялся все ж охотней

      Левобережий угол – Кут.

      Дворы, сараи, хаты плотно

      В ряды выстраивались тут.

      У главной улицы станицы,

      На самой площади большой

      В свой час надежно разместиться

      Успела церковь – Храм святой.

      На каждого взгляд мудрый, строгий

      Глядеть стал из-под куполов,

      Повелевая верить в бога,

      Молясь, креститься вновь и вновь:

      Под звон к заутрене, к обедне,

      К вечерне, по усопшим звон…

      Роль веры, в общем, не последней

      Была в казаках испокон.

      То общею легло печатью

      На быт станичников и труд:

      Боязнь греха, боязнь проклятья

      Смиряли верующий люд.

      Хоть, впрочем-то, не в полной мере:

      Ведь жив, твердят, и сатана;

      А в ком искус сильней, в ком вера,

      Потом увидится сполна.

      В двухстах саженьях от впаденья

      Добреньки

Скачать книгу