Взятие Крутоторска - Владимир Арсентьевич Ситников

Скачать книгу

то лошадь бежит в другую сторону», «У рака будущее впереди», «Я пью больше, чем надо, но меньше, чем хочется», «Если у людей телосложение, то у меня теловычитание», «И под липой можно дать дуба», «Жаль, что в рай надо ехать на катафалке», то успех и репутация неотразимого остряка гостю была обеспечена.

      Впрочем, теперь всё это поставляет телик.

      Накопителем и разносчиком такого московского «фольклора» был в то время Виктор Шершнёв, потому что ему приходилось вести интервью и беседы с заезжими знаменитостями.

      Сегодня он тоже явился с анекдотом:

      – Так вот, ветераны эротического фронта, пришёл в регистратуру посетитель: «Мне нужен врач «ухо, горло, глаз».

      – Такого не бывает, чтоб горло и глаз, – ответили ему. – Есть лор и офтальмолог.

      – А как же мне быть: я слышу одно, а вижу другое?

      – Да, бывает. И всегда было.

      Поржали всласть и огорчились: оказывается, собирался Виктор уезжать из Крутогорска не то в Сыктывкар, не то в Нарьян-Мар.

      – Как я там без вас буду? – вздыхал он, разливая коньяк.

      – А мы-то без тебя, Виктор-диктор, как? Может, Жека только скрасит наше существование. Он у нас Левитан, – бросил немногословный Федя Долгих.

      – Ну-ка, прочитай вот этот абзац, схватив газету, ткнул пальцем Шершнёв в газетную передовицу.

      Жека прокашлялся и для начала подпустил коронное вступление, которое подняло переполох в Несваричах и в Казацком Мысу.

      – Правительственное сообщение. Говорит Москва. Работают все радиостанции Советского Союза. Журналисты Крутогорска прощаются с прославленным диктором Виктором Васильевичем Шершнёвым.

      Шершнёв захохотал:

      – Молодчик! Далеко пойдёшь!

      Польщённый Жека пожаловался, что его не берут в дикторы.

      – И меня не сразу взяли, – утешил его Шершнёв. – За тех, кто читал сообщение о великой Победе.

      За это, конечно, грех было не выпить. И все загалдели, чокаясь.

      Умели журналисты «заливать» в любом смысле: и выпить, и наговорить красивых слов. Их досталось в этот вечер Тае-Таис-Таисье сполна. Она, переполненная благодарными чувствами, вдруг встала и сама сказала:

      – За вас, настоящие благородные мужчины – труженики пера!

      Это всех тронуло. Конечно, они настоящие скромные и деловитые труженики пера. Только не все это понимают. К примеру, редактор зря их гоняет за то, что иногда принимают на грудь. Таин тост растрогал газетчиков и они начали с умилением вспоминать о своих поездках, о необыкновенных людях, с которыми встречались: плотогонах, милиционерах, сталеварах, настоящих деревенских Кулибиных – братьях Кожемякиных, председателях Червякове, Ронжине, с которыми лично были знакомы. Конечно, о гороховом киселе с льняным маслом, которым угощал Александр Дмитриевич Червяков.

      Федя Долгих обижался, что не попал на Олимпиаду в Москву.

      – Я целый год освещал-освещал спорт, а меня послали в Богородское, а на Олимпиаду поехал Касимов. Разве это справедливо?

      Олег Смолев, утешая Таю, говорил, что учиться рисовать никогда не поздно. Он знает

Скачать книгу