Взятие Крутоторска - Владимир Арсентьевич Ситников

Скачать книгу

советовали медики не ходить на ферму, бросить работу, но она считала, что на людях ей легче переносить боль, и работала. А из дому турила ребят, потому что от дикой боли не могла сдержать крики и стоны. Тайка слышала эти рыдания, когда забегала домой, и ей становилось страшно за мать, за себя, за ребят. Как они без неё?

      Пока не появился у деда Степана телевизор, по вечерам зазывал он Валину ребятню на полати посумерничать.

      Бабушка Анюта, умещаясь поудобней на лежанке, с осуждением говорила:

      – Сейчас-то девки роются: эта обувка не ладна, другая не модна, третья стара, а мы-то в девках ведь вовсё не рылися. Лаптёшки обуёшь и айда на вечёрку. До избы, где пляшут, добежишь, лапти упрячёшь и только тогда туфли-то обуваешь. Берегли и ценили обувку-то. Отпляшем – опять лапти на ноги, а туфли за пазуху и домой. Ой, было пережито-о, – тянула бабушка Анюта. Этих рассказов про старинное житьё было у неё много.

      А дедушка Степан ещё глубже в старинное житьё забирался. Он будто сказку про историю их родной деревни Несваричи рассказывал. Места эти были, по его словам, дикими, таёжными. Именно поэтому, когда царские стрельцы разбили остатки вольницы Степана Разина на Ветлуге-реке, подалась разинская голытьба сюда и обосновала деревни Казацкий Мыс и Несваричи. Люди они были работящие, но вольные, несговорчивые, всё делали по-своему. Поэтому и деревня получила название Несваричи. «Каши с этими вольными казаками не сваришь», – считали жители соседних староверческих деревень и местные правители вроде старшин да писарей.

      И сохранилась легенда, что будто бы персидская красавица-княжна, которую в песне Стенька Разин за борт бросает в набежавшую волну, не утонула, а выплыла и попала сюда вместе с казаками. От неё или её подруг по несчастью, попавших в полон разбойным казакам, и пошли черноглазые девицы-красавицы. Вполне возможно, что смуглота персиянок и передаётся с тех давних лет в Несваричах и Казацком Мысу.

      – Может и ты, Таисья, тоже капельку персидской крови сохраняешь? – раздумчиво рассуждал дед. – Пра-пра-правнучка княжны персидской.

      Тайке становилось боязно от того, в какую древность уходят её корни, и лестно, что она такая необыкновенная. А, может, всё это придумки и ничего не было. Сплошные тайны везде, и она Тайна.

      Бабушка Анюта была не согласна с дедом.

      – Да у Павла-то дед Кузьма был цыган из табора. Вот оттуда и чернота вся.

      – Нет, – не соглашался дед. Ему хотелось, чтобы от разинцев шли роды в Несваричах. Существовало какое-то неведомое Тайке родство бог знает до какого колена. И в этой хитрой грибнице родства знали дед и бабка, а она нет. Надо долго прожить и многих встретить, чтоб понять родство.

      – Ну а если не разинцы здесь жили, так почему тогда деревни так называются: Казацкий Мыс, Казаковщина, Разбойный Бор, Несваричи? – задавал дед вопрос сам себе.

      Тайка ходила теперь по деревне, примечая что-то старинное из тех давних веков, когда прадед Кузьма мукомолил тут, а Степан Разин поднял голытьбу на войну с богатеями. И его свирепую удаль замечала

Скачать книгу