Адреса памяти - Алексей Мельников

Скачать книгу

образовался целый пласт ценнейших поэтических залежей, меченный грифом – «советские». И потому якобы – «банальные», «идеологизированные», «устаревшие». В филологические «отвалы» ушли литературные самоцветы, переоткрытие которых способно нынче одарить незашоренного читателя безмерной эстетической щедростью. А в случае с Евгением Винокуровым – настроить еще сердца и души на философский лад.

      Его в самом деле называли философом. Кто – в упрек, кто – в похвалу. Книги стихов он называл почти по-аристо-телевски, мощно и всеобъемлюще: «Бытие», «Ипостась», «Слово», «Метафоры», «Характеры», «Ритм»… И верно: этот истрепанный войной щуплый двадцатилетний младший лейтенантик принес с собой с войны в пропыленном вещмешке глубокое осознание Бытия – не меньше. Спрессованное, впрочем, до неимоверной плотности в короткие, плотные, яркие и пронзительные строки. Его ставшие знаменитыми «Незабудки» – одна из самых, наверное, емких и сжатых трагедий той войны:

      В шинельке драной,

      Без обуток

      Я помню в поле мертвеца.

      Толпа кровавых незабудок

      Стояла около лица.

      Мертвец лежал недвижно,

      Глядя,

      Как медлил коршун вдалеке…

      И было выколото

      «Надя»

      На обескровленной руке.

      В каждой строчке, в каждом слове, даже букве каждой выкована точная метафора, выбивающая искру из близлежащей и от образовавшегося поэтического накала готовая сжечь книжные страницы, отведенные на вопиющие против всякой войны маленькие и страшные винокуровские «Незабудки». Без грохота орудий и пулеметной пальбы, лишенная лязга гусениц и минометного воя, война вышла из-под пера юного окопного поэта во всей своей ужасающей нечеловечности. Отвратительной бессмысленности. Обрамленная посмертным приговором – не забывать. И еще более суровым – лишения человека последней искорки надежды.

      Говорят, он был не похож на самого себя. Как бы это сказать – слишком обыденный для философствующего поэта, так, что ли. В неизменной серой кепке, тучный, сосредоточенный, мелькал то и дело со своим портфелем на эскалаторах метро по пути на занятия литинститутского семинара. Был сдержан. Даже суховат. С властями не заигрывал. В диссидентство не рядился. Избегал публичности – не читал стихи со сцены, чем, собственно, обозначились в ту пору шумные шестидесятники. А просто – писал, учил, редактировал, вспоминал, думал…

      Весною новой новая трава

      Не знает ничего о прошлогодней.

      Ей память для чего? Она жива, –

      Ей хорошо без прошлого. Свободней.

      А мне-то как: забрел в дремучий лес

      Воспоминаний и не выйду к свету…

      Мир прошлого! Да он давно исчез!

      Его на самом деле нету!

      Был, да пропал, подобно миражу.

      Прошло с тех пор уж лет пятнадцать этак…

      А я брожу в густом лесу, брожу

      С рубцами на лице от бьющих веток.

      «Я почувствовал себя

Скачать книгу