Жидкий Талмуд – 25 листков клёна - Полина Игоревна Amparo

Скачать книгу

на перекрёстке времени, поколений и пространства, с гитарой в футляре – и футляром на лямке чрез плечо. Иногда – встречается человек-откровение: виделись дважды – но расскажешь всё после объятий встречи третьей, – и разговор – круассан в ассорти общения. Дева угостит какао – так заведётся по первому слову прозоэскиза из блокнота французского – и расскажет мир из глаз своих, – однажды и напоследок, вне вуалей и туфелек.

      Проведём вечер в угасающих искрах озорства – арки из полутомов тысячетомника Персидских Сказаний направят к чертогу недосказанности, где не рассмотреть и ясность. Дева поделится настроением, – на что – «Такая сладкая грусть в Воздухе» – разведу руки – «Ведь чувствуете – Чувствуете» – и дотронусь осознания – «Моя – или Ваша?» – холодного, – и останусь в ночи заснеженного поля – в сопровождении Ветра, звучащего мотивом – которым Великий Композитор живописал бы душу Девы. Ночь нашёптывает – «Расслабьтесь» – и пианист-путешественник разбавляет патетику Патетической, многозвучием джазовым виски со льдом – в резонансе пламени остывшего, рассыпается о стену хрустальную – свитую бесконечностью.

      Молодость – центр Вселенной: вначале мы – сама молодость, – но относимся на окраину, волнами убеждения, сомнения и, времени, – радуемся или отталкиваем – но встречаем эхо себя прежних и, раз, смыкаем руки на спинах тех: встречаем радость с грустью, стужу с оттепелью, воду с огнём, виски со льдом, – и наслаждаемся многозвучием точки вечности в бокале мгновения.

      Дева проведёт к лунному парку – чтоб послушать многозвучия секстета струнного, от рук белоснежных. Дым выбирается из сигареты – меж струн – обволакивает и согревает пальцы и дрожит с Музыкой. Дева заслушается – опьянённая сигаретственностью, ночью и спонтанностью что вьётся дымом на кончиках пальцев.

      Время проходит – мимо привыкших засекать его. Дева предложит провести – и сожаление, грусть вселенская, – сожаление всесущее на полутоне со страхом, что всё вышло именно так и нисколь не иначе, что шахматная доска случайности расставила нас на удалении в бесконечность и, держись мы за руки или кричи в агонии, – нам не миновать движения по воле Космического Ветра. Дева выскользнет из объятий – и завьётся в Воздухе, птицей осенней – крупицей воспоминания.

      Глава Шестая

      Сэнсей – «Одного ли пола кастрированный кот и стерилизованная кошка?» – загонял в тупик по тоннелю баловства и, по мере моего исцеления, потешался и просил разделять пир отдушины, более и более. Истории собирались в стопку, с которой кот-априкот Акира взирал в окно – в бесконечность. Молчание и созидательность научили меня одному: стать умнее, глубже или многозначнее, невозможно, – но познать глубже и многозначнее глупость свою, поверхностность и беззначность.

      Воздух смеялся с нами: будил, приносил листья клёна и забрасывал теми аквариум, утаскивал фрагменты рукописей в комнату Сэнсея, будил и сообщал о часе трапез – безустанно

Скачать книгу