LITMIR.BIZ

      В три года я носила знаменем громадный розовый бант. Я этого не помню, зато прекрасно помню, что у бутылок с кефиром были ярко-зеленые восхитительно хрустящие крышечки из фольги. Я ненавидела кефир, но крышечки настойчиво собирала, складывая в коробку из-под цветных карандашей.

      Больше всего в нашей семье кефир любил дедушка, мамин отец, он и приносил регулярно нам заветные бутылочки. Дедушка был моложав, подтянут, строен, любил видеть свое отражение в зеркале и понятия не имел, как себя вести с существом, которое приходилось ему внучкой. Поэтому гулял со мной молча. А я ждала его только для того, чтоб получить новые крышечки.

      Когда-то у него была своя насыщенная жизнь. Сейчас он лежал на кровати, укрытый, несмотря на жару, ватным одеялом, а вокруг него были разложены пакеты с замороженными варениками и пельменями. На пакетах с варениками ярко-зеленым, как кефирные крышечки, цветом было написано «Картофель с грибами». А дедушка умер. Он лежал так уже около пяти часов. Был сентябрь, душная воскресная ночь, и никто не знал, что делать. Ни бабушка, которая почему-то запретила докторам, констатировавшим смерть, сразу забрать дедушку в морг, ни зареванная мама, ни брат, держащий наготове успокоительное, ни я. Нас было четверо в маленькой двухкомнатной квартире панельного дома. Город уже спал, укутавшись запахом жженых листьев, только у соседей сверху ныл телевизор. Сентябрь этого года выдался очень жарким. Говорят, тридцать лет назад тоже так было.

      В последние годы я редко приезжала в Лозовую. Это было не то место, куда хочется возвращаться. Макондо из «Ста лет одиночества» – так я называла его про себя. Окраина Вселенной. Кустарный первитин, хроническая бессонница, недостроенная церковь в центре города и постоянно сушащиеся белые простыни. В свой последний приезд я видела во дворе двух нарядных маленьких девочек, которые играли в похороны своих придуманных мужей.

      «Та хто його знає? Та хто його знає, кажу, наче він і не падав», – говорила бабушка, глядя в стену. Мы с братом напоили ее успокоительным, но теперь жалели об этом, потому что она отказывалась рассказать, что случилось с дедушкой. Молчала или говорила что-то странное. А знала это только она – мы втроем приехали лишь минут сорок назад на скором поезде. Еще в дороге мы обзвонили все соответствующие госучреждения, и повсюду слышали лишь длинные гудки – воскресенье. На клеенке стола, в пятне света настольной лампы, лежал клочок бумаги – свидетельство о смерти. На нем было написано: «Был обнаружен родственниками мертвым. При жизни болел разными

Скачать книгу