LITMIR.BIZ

      О своем втором деде я не знал ничего и только во время последней встречи с мамой она мне рассказала, будто предчувствовала.

      Мамин отец, Строганов Леонид Филиппович, в отличие от папиного отца, не воевал, так как на начало той войны был гражданином другого государства, жил в Латвии, в Риге. С началом войны, то ли с приходом советских войск, то ли после вторжения фашистов по точно неизвестной для меня причине он оставил всё и уехал в Керженские леса за Волгу. Скорее всего, уехал на родину предков, здесь испокон веков наши предки прятались от гонений властей, от других опасностей внешнего мира. Здесь он познакомился с моей бабушкой, уже не Сулоевой, а Корытиной, но мужа своего она уже потеряла. Тот погиб во время сплавки леса. У бабушки уже был сын, который потом тоже погиб, ныряя в Керженце, сломал позвоночник. Тут у Леонида и Анны 29 марта 1945 года родилась дочь Нина, моя мама.

      После войны дед вернулся обратно. Потом его семья писала, мы рады, что у нас есть русская сестра, приезжайте, нам все вернули, мы вам подарим дом. Но мы, заключила мама, письма изорвали. Адрес, откуда шли письма, она запомнила. Такие тогда были нормы приличия. Может, еще жив твой дед, может, найдешь его? И она мне протянула бумажку, где рукой мамы было написано «Строганов Леонид Филиппович. Латвийская ССР, город Огре». Это пригород Риги, ни дома, ни улицы, к сожалению. И тут я понял, почему в детстве в деревне, где я воспитывался у бабушки, меня называли «латыш». И ещё до меня вдруг дошло, – мама моя жила без отца. Она никогда не жаловалась, никогда никого не винила, всегда стремилась отдать последнее.

      Это была моя последняя встреча с мамой, через три месяца у нее случился инсульт, прямо перед 61 днем рождения. Она ждала меня в гости на день рождения, пошла на рынок, но так с рынка и не вернулась.