LITMIR.BIZ

Скачать книгу

холма, ни древа.

      Кой-где чуть видятся кусты.

      Немые камни и могилы

      И деревянные кресты

      Однообразны и унылы.

      Порой они, как чума, губят людские тела и души, вносят оцепенение, когда предлагают сомневаться в пользе прожитой жизни и принесенных некогда жертвах. Мысль и слово, как гарпии, безжалостны и коварны и нет от них спасения, ибо они проникает неуловимо и неумолимо:

      Стою печален на кладбище.

      Гляжу кругом – обнажено

      Святое смерти пепелище

      И степью лишь окружено.

      Спасение только в одном – применить волю, как однажды это сделал Эмпедокл, бросившись в жерло вулкана Этна, удалить негативные мысли и слова из мозгового овина, окружить мифическим блеском другие табуны и напоить их из собственного незамутненного источника – веры и совести. И об этом и о другом, и о множестве ином – в стихах, поэмах и схолиях Пушкина:

      Я возмужал среди печальных бурь,

      И дней моих поток, так долго мутный,

      Теперь утих дремотою минутной

      И отразил небесную лазурь.

      Надолго ли?., а кажется, прошли

      Дни мрачных бурь, дни горьких искушений.

      Туманные мечтания о рае и аде, то есть внеземных чертогах и обителях тела и души, мы рассматриваем через призму вечности Вселенной, которая была и остается всему и вся оплотом, а значит, вместе с ней неразделимы судьбы всего, что в ней, наши судьбы: «Самое худшее безумие – видеть жизнь только такой, какова она есть, не замечая того, какой она может быть!» – Сервантес:

      Жил он строго заключен,

      Все безмолвный, все печальный,..

      «Дар интуитивно верного решения», толкуемый Бонавентурой как естественную склонность души к благу – тот универсальный природный инструмент, позволивший Пушкину создавать блистательные поэтические произведения, близкие семантически к интеллектуальной интуиции и художественному чутью; образ платоновской единой парусины, именуемой «Личность», накрывающей многих людей:

      Я ехал в дальные края;

      Не шумных … … жаждал я,

      Искал не злата, не честей

      В пыли средь копий и мечей.

      «Эмфатический пушкинский штиль» – выразительный, сильный, отличающийся особой эмоциональной светлостью и порой восторженностью, – прикрывает глубокую и безнадежную горечь, свившее свое гнездовье в умах моих современников, когда жизнь сегодня для многих синоним словам « наследники Иуды» и «обманчивая надежда Христа»:

      Дух лукавый подоспел,

      Душу рыцаря сбирался

      Бес тащить уж в свой предел:

      Он-де богу не молился,

      Оп не ведал-де поста,

      Как в недалеком прошлом и сейчас стремится жить и живет человек! Извечный странник, уходящий в туман вечности. Риторический вопрос. Где здесь что-либо о душе,

Скачать книгу