LITMIR.BIZ

      Друзья и родители считают, что мне пора вступать в Союз писателей: я автор нескольких многотиражных детских книжек и многострочных переводов. В 1966-ом году послушно подаю документы в святая святых и спустя два года становлюсь обладательницей таких же корочек, как у мамы, но за подписью не Горького, а менее именитого Георгия Маркова. Помогли рецензия Бориса Слуцкого и рекомендация Давида Самойлова. Слуцкий принимал свою миссию в приемной комиссии со свойственной ему ответственностью. Ироничный Самойлов, редактировавший в то время мои переводы из венгерской поэзии, не придававший этому членству никакого значения, ограничился листком со своим факсимиле: пишите, что хотите. Итак, на четвертом десятке я – молодой автор, надежда секции детской и юношеской литературы. Парторг, потрепанный добродушный дядька, выдававший на гора идейно выдержанные подростковые повести про шпионов, отлавливает меня в темных закоулках Центрального дома литераторов и с вкрадчивой настойчивостью внушает, что я должна укрепить ряды КПСС. Я, ссылаясь на свое легкомыслие, не уступаю и не вступаю

      Ранее, в 1965-ом году, мама протащила меня в Большой зал ЦДЛ, куда созвали всех членов московского отделения Союза писателей, чтобы сообща пригвоздить к позорному столбу отщепенцев Синявского и Даниэля. В заглавных ролях общественный и государственный обвинители, секретари Союза. Первый любовник начальства Сергей Михалков распаляется: «Д-давить их ннадо, ккак кклопов». Интересно, много ли клопов он раздавил на своем чистопородном пути?

      В единодушии собравшихся никто не сомневается. Статисты молчат, награждают аплодисментами самые яркие высказывания. Поэт Давид Самойлов и переводчица с английского Татьяна Литвинова, дочь впавшего в немилость наркома иностранных дел, позволяют себе реплики, нарушающие гладкое течение спектакля. Таню Литвинову, сидевшую в первом ряду партера, выволакивают из зала. Самойлов остается на месте, к нему в амфитеатр пришлось бы добираться по ногам. Бориса Слуцкого не слышно. Его стихи давно ходят по рукам, но он печально известен и тем, что как истый коммунист, присоединился в похожих обстоятельствах к шельмованию Пастернака. Насколько я знаю, Слуцкий не мог себе этого простить до конца жизни. У меня с ним свои отношения, о которых он не подозревает, восхищается работами моего отца, пишет статью о них. Кроме всего прочего, чувствую общность с этим поэтом ещё и потому, что он в своих стихах не стесняется

Скачать книгу