Прощай, рак - Людмила Герстен

Скачать книгу

врачи установили особый режим ухода за Катериной – огромное количество обезболивающих, покой и постоянный медицинский контроль. Разрешено было остаться дома, но в разговорах медперсонала все чаще мелькало слово «хоспис». Нам была назначена группа поддержки, обеспечивающая ежедневный уход. Предоставлены номера телефонов для круглосуточного вызова экстренной помощи. Я и понятия не имела, что это такое вообще – хоспис. Не знала, что подразумевалось под интенсивным наблюдением и паллиативным лечением. Узнала это намного позже. Это, когда любое лечение тяжелого и неизлечимого больного приостанавливается, потому что дальнейшая терапия в медицинской практике уже не имеет смысла, так как пациент долго не проживет. А предполагаемая продолжительность оставшейся жизни не более шести месяцев.

      За счет сильных наркотических средств, пытаются свести боль до минимума, до конца дней, отведенных человеку. Это не часть процесса лечения или исцеления, а лишь медленная эвтаназия.

      В этой ситуации неизлечимый больной находится на специальном стационарном уходе.

      В Ирландии это называется «хоспис». Если место жительства расположено далеко от больницы, то позволяют оставаться дома. Посещают один или два раза в день. Одним словом, помогают спокойно уйти из жизни. Именно это они делали с нами с тех пор, когда мы вышли из больницы. А я этого даже и не поняла… Как же я была глупа и наивна!

      Мы решили остаться дома. Говорят, дома и стены помогают. Это на самом деле так. Семейная атмосфера, любовь близких поднимали дух. Казалось, даже боль становилась меньше. Можно выйти, подышать свежим воздухом. И на время забыть о болезни.

      В хоспис мы часто звонили по разным вопросам, не из-за лекарств, в которых я не находила решения. Искали помощь, какую-то психологическую поддержку, что-то, что помогло бы нам успокоиться. Те, кто работал в хосписе, когда не могли прийти (в случае, если мы звонили очень поздно), консультировали нас по телефону, тщательно проверяя протокол, которому мы четко следовали. Уточняли норму лекарств, проверяли уже принятые, и снова поднимали дозу морфина.

      А Катерине становилось все хуже и хуже, чувствовала себя более усталой и сонной. Боль возвращалась быстрее. Что делать? Как вести себя? Обессиленная и потерянная понимала – дочку нужно поддержать. Я не находила ни ответов, ни выхода, но не сдавалась. Психологи приходили работать как с Катериной, так и со мной. Они навещали нас каждый день, иногда несколько раз. Казалось, помогало.

      Мы уже больше не платили за медикаменты. Я помню, что в местной городской аптеке фармацевты и покупатели с грустью смотрели на нас, когда выдавали огромный пакет лекарств.

      Они даже не осмеливались спросить, что происходит, возможно, догадывались, что это что-то очень серьезное. Конечно знали, что мы ничего не ответим. Это было написано на лице. Всем хотелось узнать, что же на самом деле происходит, почему такие сильные медикаменты выписаны на имя ребенка? Это маленький городок, и если

Скачать книгу