Скачать книгу

«Закон о реформе разводов», который также вступил в силу в этом году, следовательно, костюм будет актуальным (и сделанным своими руками).

      – А как будет выглядеть закон о реформе разводов? – спросила я, слегка напугавшись, что на его фоне Мисс Децимализация может померкнуть.

      Немного подумав, мама ответила:

      – Я бы взяла простое ситцевое платье с мелкой складкой на груди, вышила на нем слова любви и подвязала красным поясом. Но юбка пусть будет разодрана в клочья, и вышивка на ней бы разошлась, так что только нитки бы висели…

      – И волосы в полном беспорядке, и размазанная тушь… – добавила я.

      – Нет, спасибо, – оборвала сестра.

      Настал день парада, мы с Джеком облачились в наши костюмы и, взявшись за руки, отправились в сад викария у церкви. Миссис Лонглейди, наша почти соседка, входила в жюри и в микрофон обращалась к участникам соревнования и их матерям. Увидев ее в роли деревенского лидера, я решила, что она леди высокая и солидная, как и следует из ее фамилии. И она все время повторяла слово «троекратно». Это тоже показалось мне солидным. Прежде я не слышала, чтобы кто-нибудь говорил «троекратно», и слово это тотчас стало моим любимым.

      – Жюри троекратно осмотрит всех участников конкурса, – сказала миссис Лонглейди участникам и их матерям в отдающий эхом микрофон, – когда они будут идти, стоять и вблизи. После этого мы решим, кто получит призы.

      Я участвовала в категории «дети до двенадцати лет», и нас осматривали в первую очередь. Мы сгрудились в кучу под каштаном, и к нам вышел помощник судьи и рассредоточил, чтобы судьи могли нас осмотреть (троекратно). Я очутилась прямо в середке шеренги. Слева от меня стояла Мэри с пушистым барашком под мышкой, а справа – мальчик в купальных плавках с завязками, который, как я предположила, изображал Маугли. Я попыталась поговорить со своими соперниками, но они отвернулись. Кое-кто насмешливо оглядел мой костюм, кто-то спросил: «А она кого изображает?», кто-то ответил: «Десять шиллингов», и все засмеялись.

      Потом члены жюри – миссис Лонглейди, миссис Уорс из магазина игрушек и скобяных товаров и миссис Фринк из магазина «Охота» – прошлись вдоль шеренги и троекратно посмотрели на Мэри и барашка, улыбнулись и спросили, помогала ли она маме делать костюм и где ее барашек. Они прошли мимо меня. Ни разу не посмотрели, не то что троекратно.

      Они не улыбнулись, не воскликнули: «Какая остроумная идея!» Не спросили, сама ли я делала свой костюм. Они не посмотрели внимательно на мои сабо, на которые я прилепила пластиковые монетки, хотя я старательно покачалась на них, чтобы привлечь внимание.

      Отчасти причина была в том, что я им совсем не нравилась – ни я сама, ни моя семья, оставшаяся без рулевого. Но децимализацию они ненавидели не меньше, для них это было неудобство, прибывшее из Лондона, – никому не нужные, бессмысленные перемены, о которых они не просили. Округление полпенни как в б́ольшую, так и в меньшую сторону их злило. Владельцы магазинов вроде миссис Уорс теряли

Скачать книгу