Майсен. Часть 2. «Времена не выбирают, в них живут и умирают» - Виктор Вейнблат

Скачать книгу

из его рассказов я запомнил на всю жизнь: «Мы, молча, в белой маскировке пошли на немца, огибая убитых на снегу. Они, конечно, тоже нас заметили, не стреляли. Их унтер увидел в нас «лёгкую добычу», решил потренировать своих пехотинцев в рукопашной. Здоровые, хорошо обученные солдаты с победоносным рёвом повыпрыгивали из траншеи, с азартом на сытых лицах устремились на нас. Улыбались, гады. Нас как током пробило.

      Заорали «УРА!» и со звериным оскалом, с матюгами схлестнулись в рукопашной. Все смешались в смертельном клубке. Бились штыками, прикладами, сапёрными лопатками, кому как сподручнее. В моём сознании бой завертелся в замедленном виде, глухие удары, вопли с разных сторон, кровь по снегу. Больше инстинктом, чем глазами, ощутил как их унтер, долговязый немец, разбрасывая наших, упрямо продвигается в мою сторону.

      – На меня идёт, – пробило в сознании. – Сильный! Тренированный!

      На мгновенье встретились взглядами…

      Долговязый просчитался. Я с яростью вогнал ему меж рёбер штык, а выдернуть не могу. Дёрнул, не выходит, дёрнул… Вспышка в мозгах, искры из глаз, рухнул и потерял сознание…

      Короче, крепко получил прикладом по голове. Каска спасла.

      Очухался, приподнялся. Остатки немецких пехотинцев удирали со всех ног. Наши не преследовали, своих ещё живых подхватывали и в свои траншеи. Мне помогли встать на ноги. Бойцы рассказали, как унтер-вожак свалился, немцы дрогнули и побежали к своим траншеям.

      – А тот, кто вас по голове прикладом, почему не добил?

      – В рукопашной на упавшего не отвлекаются, вертеться надо, драться …один упал, ряды сомкнулись, – и засмеялся.

      А я смотрел на оператора турбогенератора No 8 и в голове вертелось фраза «…изведал враг в тот день немало, что значит русский бой удалый. Наш рукопашный бой…».

      Дома пересказал отцу эту историю. Да, -сказал отец, -я его знаю, он настоящий герой…

      Офицерского пайка тридцатилетнему Илье явно не хватало, он мучительно сдвигался к дистрофии. А тут по делам службы командировали в штаб «Смольный». Зашёл и чуть не свалился в голодный обморок от струившегося по коридорам власти запаха жареных котлет и свежего борща. Штаб «Смольный» был островком Сытости в бушующем море Голода…

      Я не собираюсь с осуждением комментировать этот эпизод. Враг терпеливо дожидался момента, когда воля блокадников иссякнет. Вместе с бомбами сбрасывались «миролюбивые» листовки, призыв к гражданам выходить из города. Всем была обещана работа в теплой и сытой Европе. Нужен был хаос, паника, отказ от сопротивления.

      Жёсткое управление городом и обороной пресекала панику, мародёрство. В ином случае в город вошли бы финские головорезы и директива фюрера была бы досрочно выполнена.

      Я просил Илью написать записку о Блокаде, но он отнекивался. То, что говорит пропаганда, это лишь половина правды. Я знаю о блокаде такое, за что арестуют и сгноят. Да и трудно это вспоминать, в памяти блокадный

Скачать книгу