LITMIR.BIZ

      Тому, кто лично не сталкивался с опытом наркотического чтения, полагаю, тяжело его себе представить. Меня чисто умозрительно привлекают и иные формы опьянения: алкоголем, опиумом, дельта-тетрагидроканнабинолом, или лизергиновой кислотой – но я не знаю их о щ у щ е н и й. Спиртное действует на мой организм лишь угнетающе, незаконных средств я никогда не пробовал, но неизменно интересовался старателями органики: Де Квинси, Бодлер, Уоллес, Венечка Ерофеев, Баян Ширянов, малолетняя героинщица Кристина Ф. с вокзала Зоо в Берлине… И просто тихие алкаши наподобие Ремарка… Их описания опьянений неконкретны и размыты: «я просто почувствовал себя хорошо», «меня словно ударили доской по затылку»… Свидетельства сводятся в основном к констатации сопутствующих обстоятельств: «сварили винт», «вмазался», «украл», «постоянно чешется», «и немедленно выпил», «спрятал между труб». Яснее всего в описаниях выходят боль, деградация и обреченность: можно подумать, что люди связываются с искусственным раем лишь для того, чтобы как можно скорее оказаться во вполне естественной преисподней, откуда нет спасения. Наркоманка из Зоо, сбежавшая от зависимости на 20 лет спокойно говорит, что героин никого не выпускает, и она на каком-то повороте судьбы, влюбившись в товарища по несчастью, снова взяла в руки шприц. Уоллес лезет в петлю после отказа от антидепрессантов… Пользователь ясно помнит лишь моменты страдания – ломку, посаженную печень, вздутый водянкой живот, комнату с замызганным матрацем… Последствия… Само опьянение – это пустота, цезура, промежуток. Море спокойствия в архипелаге боли. Но наркотик – общая причина и моря, и архипелага.

      Возможно, мне только казалось, что чтением я убегал от страдания, а не порождал его? Не напоминает ли на самом деле книжный лист зазубренную ладонь каннабиса?