LITMIR.BIZ

      Они отошли уже шагов на пять-шесть. Философ пошел за ними, сам не зная, зачем, и мучась от унижения. «Что я? Из притаившихся, как он говорит. Из никчемных», – бросил в чашу еще щепотку горечи и мысленно отставил ее на ближайший столик. Независимо вытянувшись, он обогнал, точнее, обогнул пару.

      – Что вы второй день пропагандируете мне драгоценности? Чтоб не стыдно было в театральном фойе прогуляться?

      – Из убежденного эпикурейства. Я хочу тобой наслаждаться во всех отношениях. – Говорил Драконов и вел ее за пальцы сквозь мутные толпы, как по призрачному орешнику в туманных болотах Юэ. – Правда, корень наслаждения – в его же причудливом искривлении. Ты не даешься, и думаешь, что показываешь характер, а меня вдохновляет эта уклончивость.

      В его сильном теле скопилась сутуловатая сдержанность. От нее можно было ждать такого рывка, что Ума почувствовала, как у нее замирает живот. Она невольно опустила и опять подняла лицо. Он прочитал ее взгляд и прижал их скленные пальцы к своему бедру с угрожающей настойчивостью. Она чуть заметно удержала его, напрягая кисть. Его хватка была бархатной и жесткой, как панты. Он поддергивал вперед спутницу, слегка заломив ей пальцы у основания.

      – Там же стена, что вы, в гардину меня волочете? – Возмущенно, но с взволнованной улыбкой зашептала Ума. – Домогаться в углу, что ли?

      – А я тебя не домогаюсь. Надо будет, спрашивать не стану, наклоню и заставлю. Но пока мы беседуем об Эпикуре. – Нагнувшись ближе, он поцеловал ее в дрогнувшую бровь у виска.

      – Зная, что у меня уже бог знает сколько времени никого не было, такое мне нашептывать. – Она негодовала. – Давай уже пойдем на места. Это какой звонок был?